Заскрипела пружина кровати. Оля встала, подошла и прижалась к моей спине. Она была старше меня на пять лет, но выглядела так, будто была младше.
– Ты не помнишь, куда я вчера засунула сигареты? – спросила она.
Я покачал головой.
– А у тебя они были вообще? Ты же редко куришь...
– Курила вчера на дискотеке. Ты что, не помнишь?
– Помню…
*
Вчера мы были на дискотеке «Белый лимон» в бывшем кинотеатре «Родина». Было прикольно туда пойти: за всю жизнь я ходил на дискотеки, может, раз десять. В «Родине» я много раз бывал в детстве в кино – один или с кем-нибудь из пацанов. Мы приходили заранее, покупали в буфете пломбир за двадцать копеек, шли в зал, садились и ждали, когда прозвонят три звонка и откроется красный занавес.
С четвертого по шестой класс я смотрел все фильмы подряд. На некоторые – вроде «К сокровищам авиакатастрофы» – приходилось стоять в очередь за билетами. С картин типа «Битвы за Москву» или «Десять дней, которые потрясли мир» народ уходил.
В начале девяностых фильмы в «Родине» показывать перестали. В кассах устроили ксерокопию, в фойе – дискотеку, а зрительный зал закрыли.
На дискотеке мы встретили Зернова. Я три года учился с ним в одной группе в «машинке» и ни разу не видел с тех пор, как ушел оттуда и поступил в минский иняз. Он был рад меня видеть, хоть мы никогда не дружили.
Зернов купил в баре бутылку водки и полуторалитровую колу. Мы сели за столик. Он рассказал, что работает в «Кодаке» – печатает фотографии, устроился сразу после диплома через знакомых.
– Сколько получаю, я тебе, конечно, не скажу, но, сажем так, хорошо, – Он улыбнулся. – Через год, если все будет в норме, возьму себе тачку. Скорей всего, «БМВ». Бэушный, конечно, но не очень старого года.
Мы допили водку и танцевали под техно. Диджей постоянно кричал «Кам он» и почему-то «Шат ап». Потом поставил медляк Guns'n'Roses. Мы танцевали с Олей, Зернов пригласил брюнетку с короткой стрижкой.
Оля, заметно пьяная, наклонила мою голову и зашептала в ухо:
– Хочешь остаться со мной? В смысле по-настоящему со мной? Я не хочу, чтобы мы виделись только в твои приезды из Минска…
Я ничего не сказал в ответ.
Дискотека закончилась под утро. У входа в «Родину» мы попрощались с Зерновым. Он пошел провожать брюнетку на Юбилейный.
Денег на такси не было, и мы с Олей пошли пешком в ее общагу на площади Космонавтов – по Первомайской мимо ГУМа, по улице Миронова, проспекту Мира.
Вход в общагу был давно закрыт, и Оля не захотела будить вахтершу. Я залез по пожарной лестнице на балкон второго этажа, подал оттуда руки Оле и подтянул ее, она перелезла через перила. У трезвых так, может, и не получилось бы.
