Коля не мог себе представить, как это так, он будет пить с этими Климовым, Жаном, Першингом? Пить, дружить и становиться таким же деградантом? Ну уж, нет… Засыпая, он умолял судьбу помочь изменить хоть что-то. Перевестись в другой отдел, заболеть, всё, что угодно, только бы не видеть этих рож и не чувствовать себя так же паршиво, как в тот день, в день Соколова.
И судьба подала ему знак. На следующий день Соколов не явился ни в девять, ни в десять. Климов отправил их за ним.
…Хрен вы его получите! — решил Коля. — И меня тоже — хрен!
Он скажет Першингу ждать у подъезда. А сам поднимется к Соколову. Першинг согласится, ему — по барабану. А Соколову он скажет, чтобы тот валил куда-нибудь из города и не появлялся недели две-три. За это время Климов, с его текучкой, о нем позабудет.
— Вы к кому, молодые люди?
Бабки — вечные обитательницы околоподъездных лавок, сканируют их взглядами по вертикали и горизонтали.
— Соколов Артём здесь живёт? — осведомляется Коля.
— Жил, милки, — говорит первая бабка.
— Отмучился, — уточняет вторая.
— Минут сорок как в морг увезли, — дополняет третья.
Коля смотрит на Першина. Тот отводит взгляд в сторону и тихонько свистит. Коле хочется удавить Першинга прямо здесь, у подъезда.
Это они его били, — пытается успокоить себя Коля, — эти гестаповцы, уроды, они долбили его как грушу. А он ударил его всего один раз! Так, слабовато…
— А что случилось? Что домашние говорят?
Единственная цель его вопроса, глупая цель, в высшей степени глупая и циничная — убедиться, что смерть не связана с их вчерашней встречей.
— Какие домашние? Один он жил, бедный. Жена была, ушла… вчера под вечер чуть-ли не на карачках приполз, — крестится первая бабка.
— Да, — качает головой вторая, — говорила ж я ему… Опять, надрался, как свинтус, вот и получил от дружков своих, уголовников…
— Не был он пьяным, Елена Ивановна! — парирует третья бабка. — Не пахло от него!
— Был, не был, это уже без разницы…
Бабки синхронно вздыхают.
— Вы из милиции, поди?
— Из милиции! — неожиданно встревает Першинг.
— А-а-а, участковый-то был уже… Походил, походил и — ушёл…
— Вы уж, найдите их, сынки… А то, что ж это делается? Что за время такое настало сволочное?
— Найдут они… Ага… Они ж молодые, Степановна, посмотри… Самих убить могут…
Коля и Першинг разворачивают оглобли. Бабки говорят что-то еще. До Коли долетают отдельные слова, обрывки фраз. «Сталина на них нет…», «…суки…», «…пропил страну Борька…», «…в наше время». Всё это влетает в одно Колино ухо и вылетают в другое. Лишь одна фраза не может покинуть его мозг, цепляясь всеми изгибами и впадинами за его извилины: «Дохтур сказал — похоже на разрыв селезёнки».
