Крум был бледен и, видимо, продрог. Он остановился в дверях, всем своим видом выражая такое сомнение в доброжелательности приёма, который его ожидает, что Клер разом протянула ему обе руки:
— Ну что, Тони, забавная история?
— Дорогая!..
— Вы совсем озябли. Выпейте бренди.
Не успел он допить, как она заговорила:
— Будем рассуждать не о том, чего мы могли бы не сделать, а только о том, что мы должны делать.
Он застонал.
— Мы, наверно, показались им ужасными простофилями. Мне и не снилось…
— Мне тоже. Да и почему нам было не поступать так, как мы поступали? Только виноватый боится закона.
Он сел и подпёр голову руками:
— Видит бог, я сам хочу этого не меньше, чем ваш муж. Я мечтаю, чтобы вы освободились от него. Но я не имел права подвергать вас риску, раз вы не чувствуете ко мне того же, что я к вам.
Клер посмотрела на него и слегка улыбнулась:
— Тони, не будьте ребёнком! Распространяться о чувствах сейчас бессмысленно. И увольте меня от глупых разговоров о том, что вы виноваты. Суть в том, что мы оба невиновны. Подумаем лучше, что делать.
— Не сомневайтесь в одном — я сделаю всё, что вы сочтёте нужным.
— По-моему, — с расстановкой произнесла Клер, — я должна поступить так, как потребуют от меня родители.
— Боже! — воскликнул Крум, вскакивая. — Ведь если мы будем защищаться и выиграем, вы останетесь привязанной к нему!
— А если не будем защищаться и проиграем, вас разорят, — отчеканила Клер.
— Чёрта с два! Разорить меня нельзя — можно только объявить несостоятельным.
— А ваша работа?
— Не понимаю, при чём здесь она?
— На днях я видела Джека Масхема. Он показался мне человеком, который не оставит у себя на службе соответчика, не поставившего истца в известность о своих намерениях. Видите, я уже овладела судейским жаргоном.
— Я не стал бы их скрывать, будь мы на самом деле любовниками.
— Серьёзно?
— Вполне.
— Даже, если бы я сказала: «Не надо».
— Вы бы так не сказали.
— Не знаю.
— Так или иначе, речь сейчас не об этом.
— Но о том, что, если мы не будем защищаться, вы сочтёте себя непорядочным человеком.
— Боже, до чего все запутано!
— Садитесь и поедим. У меня только ветчина, но когда сердце не на месте, ветчина самое полезное блюдо.
Они уселись и пустили в ход вилки.
— Ваши родные уже знают, Клер?
— Нет, я сама всего час как узнала. Они вам тоже прислали этот миленький документик?
— Да.
— Ещё кусочек?
Они молча ели ещё несколько минут. Затем Тони встал:
— Благодарю, я сыт.
— Что ж, тогда покурим.
Она взяла у него сигарету и сказала:
