A.: Судя по «заявлению», перед нами сложный случай, на грани дисквалификации. Кстати говоря, каков ресурс у этого наблюдателя? Сдается мне, тут недалеко до полной выработки. Я хотел бы знать процент износа.
B.: В деле ничего об этом не сказано.
И.: Коллеги, не будем отвлекаться на частности. Все формальные условия эксперимента соблюдены. Напомню основную тему консилиума — «Топография и топонимика сновидного пространства». Наша задача — экспертная оценка нового материала. Прошу вас, господин А., изложите вашу точку зрения.
А.: Хорошо. Позвольте, я начну безо всяких преамбул. Сначала о пространствах, поскольку сюжетного материала нам еще не показали.
У сновидения, я полагаю, нет никакой программы, оно не содержит внутри себя ничего определенного. У него вообще нет внутреннего. Поэтому идти вглубь бесполезно. Сама идея глубинного исследования бьет мимо цели — найти хоть что-то (что именно?). С другой стороны, сон не нечто, но и ничто (кто это сказал? один мой ночной собеседник, китаец). От этого сойдет с ума кто угодно. Простите.
Далее. Стоило бы признать также, что у сновидения нет никакой специфики.
Сон стоит в одном ряду с медузой, губкой, мыльным пузырем. Тонкая радужная оболочка — глаза, воздуха, тела. Энтузиасты погружений видят глубину и тайну, а там то же самое, что и снаружи. Эффект перепада высот возникает при пересечении границы. Пузырь истончается и лопается, брызги летят в глаза. У водолаза, слишком быстро вынутого из воды, темно в глазах, в ушах звон. Как и у тех, кто страдает бессонницей. Кессонницей. Извините.
В.: И все-таки те существа, о которых она говорит… Они ведь совершенно нежизнеспособны вне водной среды. Кроме того, существует такой фактор, как давление. То, что для нас прямая угроза, для них — основа жизни. Нельзя забывать и о том, что путешествия в бездну небезопасны. При погружении, даже мнимом, ощутить выталкивающую силу может каждый.
К счастью, среди нас есть профессионалы-ныряльщики. Ловцы жемчуга. Они различают на дне какие-то предметы. Там определенно что-то есть. Остовы кораблей. Мусор. Змеи. Планктон. Разве не так?
A.: То же, что и снаружи. Мусор или культурный слой. Как все это глупо, бесформенно.
B.: Но все живое бесформенно.
A.: Хорошо, тогда уподобим сновидение посмертной маске. Остекленевший взгляд. Застыло, затвердело, не разогнешь. Каждый сон — шрам. Надпись. Стела. Монолит. Как вам такая метафора?
Развернем ее. Надписи можно читать внимательно, а можно не очень. Люди из разных побуждений гуляют по кладбищам и осматривают достопримечательности. Кому-то это и вовсе неинтересно.
