Саёма сидела спиной к двери, опустив голову, и что-то сосредоточенно ворошила на коленях, тихонько напевая себе под нос. Меня взяла досада. Что происходит в этой седой голове, если её хозяйка сперва вытворяет, леший знает что, зато минуту спустя уже сидит, как ни в чём не бывало?! А если бы (я, наконец, вспомнила причину домашней пустоты) Турасья со служанками не ушла в баню, а Гудор с мужиками не отправился на двор столы со скамьями к празднику ладить? От таких воплей кто угодно испугается. Пока бы разобрались, что к чему…
— Ух ты! Как настоящая утопленница! — в тишине пустого дома разнёсся громкий свистящий шёпот.
Я звучно приложилась лбом в дверь и крутанулась назад. Из-под лестницы, округлив глаза, выглядывала Алишка.
— Ты чего там прячешься? — Спросила я второе, что пришло на ум. Первое звучало очень некрасиво, чтобы озвучивать при ребёнке. Потирая лоб, я неприязненно оглядела дверь. Вопреки моим ожиданиям, полукруглой вмятины на ней не осталось, а Саёма не выскочила, беснуясь и требуя гнать меня поганой метлой за ворота.
— Так жутко же! — Откликнулась девочка, которую, судя по тону, разыгравшееся представление не только не испугало, а наоборот — привело в непередаваемый восторг. — Только со стола пряник печатный ухватила, пока Турашка не видит, а тут как заорёт кто-то! Я в коридор — а тут эта! Стоит, голосит, аж душа в пятки! Я под лестницу шмыг, а тут ты, госпожа ведьма! Мокрая, облезлая, настоящая неупокойница с болота!
Я схватилась рукой за волосы. Суше они так и не стали, хотя вода с них полностью пропитала рубашку на спине и намочила юбку до самого копчика. На пол тоже прилично накапало, надо чем-то затереть.
— Где тут, интересно, у Турасья тряпки половые держатся? — Вслух задалась я вопросом в пространство, но Алишка моментально юркнула под лестницу и вынесла оттуда серый кусок полотна, с одного боку узнаваемо прикушенный молью.
— О, отлично! Вытирай. — Бодро велела я.
— Почему это? Ты же напрудила… — недовольно надула губки девочка.
— С утопленников спрос маленький. — Авторитетно заявила я в ответ, выжимая волосы тут же на пол.
— А ты их видела?! — Мгновенно забыла обижаться Алишка, проворно наклоняясь и шерудя тряпкой по крашеным половицам.
— Нет. Бабка рассказывала.
— А она видела?!
— Видела. Их, почитай, всё село видело. Зарек с Бурякой тогда знатно наклюкались. С бутылками до последнего обнимались. Так их из заводи багром и вытащили.
— Так эти ж не те… — обиженно протянула Алишка, разгибаясь, и выкручивая сырую тряпку обратно на подтёртый пол. — Ой!
