– А вместо этого сами угодили в плен.
Талия широким жестом обвела роскошные покои.
– Вы поразительно догадливы.
Теперь ярость Габриэла обратилась на человека, посмевшего похитить его жену. Габриэл смутно припомнил, как ему докладывали, что в церкви появился новый викарий, однако во время нечастых визитов в Девоншир был слишком поглощён другими делами – приобщал отнюдь не горевших энтузиазмом крестьян к новейшим достижениям в области сельского хозяйства, занимался восстановлением усадьбы, которая после смерти отца пришла в упадок. Разбираться с делами церкви не было ни времени, ни желания.
Теперь Габриэл горько пожалел, что так и не удосужился лично встретиться с Джеком Джерардом.
– Я убью его, – поклялся Габриэл. – Он и его люди не причинили вам вреда?
Талия закатила глаза – его беспокойство нисколько её не тронуло.
– Это вы должны были спросить с самого начала, вместо того чтобы с порога обвинять меня в измене.
Габриэл чуть не зарычал от злости. Талия не собиралась сменить гнев на милость. А граф Эшкомбский не привык, чтобы его поучали. Особенно собственная жена.
– Чёрт возьми, когда вы успели из серой мышки превратиться в тигрицу?
– Когда поняла, что от мужа хорошего отношения ждать не приходится и вы намерены игнорировать мои желания – так же, как отец.
Габриэл застыл. Обвинение оскорбило его до глубины души. Чёрт возьми, разве у него может быть что-то общее с Сайласом Добсоном?
Возникло непрошеное воспоминание – вот Габриэл стоит у окна лондонского особняка и наблюдает, как Талия с угнетённым, несчастным видом садится в карету. Тогда Габриэлу казалось, что он поступает правильно.
Но это не значит, что он такой же бесчувственный, грубый домашний тиран, как отец Талии. Или значит?..
Нет, конечно!
– Если бы ваша судьба меня не волновала, разве стал бы я рисковать жизнью, чтобы спасти вас? – резко напомнил Габриэл.
Талия небрежно пожала плечами. Её, судя по всему, ни капли не впечатлило, что граф Эшкомбский самолично взялся за трудную, опасную задачу её спасения, хотя мог просто прибегнуть к помощи дипломатов и преспокойно дожидаться результатов в Лондоне.
– Не представляю, зачем было так утруждаться, – пробормотала Талия.
– Я тоже! – рявкнул Габриэл, оставив всякие попытки сдержаться. Боже, эта женщина не успокоится, пока не доведёт его до белого каления!
– Этот негодяй домогался вас?
– Нет. – Талия скрестила руки на груди. – Жак с самого начала был со мной безукоризненно любезен.
