– Не надо, отец. – Талия испуганно вскинула голову. Она терпеть не могла, когда отец заставлял её куда-то идти. А уж если хозяева будут вынуждены принять её против воли… – Я ведь предупреждала, но вы не стали слушать. Место в обществе нельзя купить ни за какие деньги.
Внезапно гримаса гнева на лице Сайласа сменилась гордой улыбкой.
– А вот это ты в самую точку попала.
Талия насторожилась:
– Не понимаю, о чём вы…
– Я только что разговаривал с мистером Гарри Ричардсоном, младшим братом графа Эшкомбского.
Кто это такой, Талии объяснять не надо было.
Привлекательный джентльмен с каштановыми волосами и светлыми глазами, известный своей обаятельной лихостью, Гарри Ричардсон постоянно шокировал общество самыми невероятными выходками и безудержной страстью к игре. Знали все и о его огромных долгах.
Наблюдая со стороны, Талия пришла к выводу, что причина скандального поведения сего джентльмена вполне ясна – он младший брат великолепного графа Эшкомбского.
В отличие от мистера Ричардсона, обладающего вполне заурядной внешностью, граф Эшкомбский был хорош собой. Просто невероятно хорош.
Бледно-золотистые волосы переливались в сиянии свечей, словно гладкий атлас, а утончённые черты были настолько совершенны, что казалось, перед тобой лицо не простого смертного, а древнегреческого бога. Высокие, скульптурно очерченные скулы, изящный гордый профиль, неожиданно полные губы. А глаза…
По всему телу Талии пробежала сладкая дрожь.
Глаза – серо-серебристые с чёрными ресницами. Они то светились холодным умом, то вспыхивали от пугающей ярости. Довершала чудесную картину стройная, мускулистая фигура прирождённого атлета.
Граф Эшкомбский был одновременно и элегантным, и властным, и хитроумным. Хотя в свете он появлялся редко, высшее общество буквально поклонялось этому человеку.
Наверняка Гарри переживает, что обречён вечно оставаться в тени брата. Неудивительно, что бедняга всеми способами пытается привлечь к себе внимание.
Понимая, что отец ждёт ответа, Талия прокашлялась.
– Ах вот как?
– Ну, чего сидишь, глаза вылупив? – Отец взмахнул мясистой рукой. – Давай зови этого пройдоху-дворецкого и вели, чтоб подал бутылку французского пойла – того самого, за которое я целое состояние отвалил.
Охваченная дурными предчувствиями, Талия рассеянно потянула за шнурок звонка возле камина. Она не могла отвести взгляд от самодовольной усмешки на лице отца.
– И о чём же вы с ним беседовали?
– Я говорил, что пропихну тебя в их так называемый круг избранных, и я своё слово сдержал. – Отец заулыбался ещё шире. – Теперь уж никто не посмеет нос воротить.
