Про телефон тогда, конечно, брякнул сдуру. Разговор после этого как-то не сладился. Позднее он, однако, нашел в справочнике ее рабочий телефон, но, бывая в городе, позвонить долго не решался. Наконец-таки осмелился. Дарова ничуть не удивилась, заговорила, как с хорошим знакомым. Он попросил ее посмотреть стихи своего товарища, который-де сам показывать их стесняется. Стихи Соня прочитала и довольно жестко покритиковала, но отметила и удачные строки. Он был рад и этому. С тех пор, наезжая в город, звонил ей, заходил в редакцию, от имени безымянного стеснительного товарища показывал новые стихи. А недавно она позвонила сюда, сказала, что задумала повесть о взаимоотношении человека и природы, хочет приехать в район дней на десять-пятнадцать, надеется, что он окажет ей помощь в сборе материалов. Если такой возможности нет, она поедет в другой район. Миша закричал в трубку:
— Приезжай, приезжай! — И чтобы у нее не возникло никаких сомнений насчет его возможностей, добавил: — Я в отпуске. Мне время просто девать некуда.
Есть у него не очень хорошая особенность — опережать события. Хорошо бы он выглядел перед Соней, если бы Алексей Антонович заупрямился и в отпуске отказал! Но все обошлось. Вот-вот позвонит Соня, скажет, когда ее встречать. Только бы не передумала!
И он нетерпеливо ходил по комнате, поглядывая на телефон, на часы. Наконец — звонок! Однако вместо голоса Сони в трубке зазвучал басок следователя прокуратуры Зыкова.
— Чем, холостяк, занимаешься?
— Сижу у телефона. Жду звонка. Не от тебя. Потому аппарат не занимай. Тем более, что я — отпускник.
— Ты вот что, ты бросай свой телефон и дуй ко мне. Немедленно! Последние новости такие: дочка у меня родилась. И какая дочка! Три кило шестьсот двадцать граммов.
— О-о, поздравляю! Но прийти не могу. Извини, Иван.
— Да ты что, обалдел?!
— Ладно. Через полчасика притопаю.
Он надеялся, что Соня за эти полчаса все же позвонит. Чтобы скоротать время, решил примерить новый костюм. Переоделся, повязал на шею модный, ярче павлиньего хвоста галстук. Костюм сидел хорошо. Но как и всякая новая одежда — стеснял движения, к нему надо привыкнуть. Повертелся перед зеркалом. Кудри на голове копной, лицо скуластое, глаза узкие, восточного кроя, кожа темная — хор-р-рош гусь…
Звонок! Наконец-то Соня. Она сказала, что выезжает утром, первым автобусом. Только положил трубку, телефон зазвенел снова.
— Лейтенант Баторов, немедленно в отдел. Сию минуту!
