. Появление дворянской частицы совпадает со смертью отца. Она словно тоже часть наследства. Финансово и духовно отрезанный от семьи, Бальзак словно принимал на себя ответственность за близких и наконец-то обрел независимость.
Многочисленные намеки на отцеубийство можно объяснить и более прозаическим образом. К написанию «Палача» Бальзака вполне могли подтолкнуть воспоминания герцогини д’Абрантес. «Эликсир долголетия» стал выжимкой из произведений Ричарда Стила и Гофмана>402. Галлюцинацию в соборе Святого Гатьена можно приписать моде на «фантастические» истории и проследить ее истоки вплоть до устрашающего «Сна» Жана Поля Рихтера о смерти Бога Отца (во Франции большую известность получил перевод «Сна» мадам де Сталь). Тем не менее выбор темы и повторение ее в трех рассказах, написанных за довольно короткий период времени, безусловно, имеют значение.
Непосредственным влиянием смерти Бернара Франсуа на Бальзака стало его возвращение к рукописи «Физиология брака», которую он напечатал еще в 1826 г., но так и не опубликовал. Друзья предупреждали его, что труд псевдоученого, в котором легкомысленно и с юмором затрагиваются запретные темы вроде импотенции, сексуальных потребностей и менопаузы, непременно вызовет скандал. Лора вспоминала, как злился брат, когда ему говорили, что он самонадеянно пытается приложить свой талант комика к серьезным вопросам. Трогательно, что Бальзак заранее переплел свой неизданный вариант вместе с брошюрой «История гнева», написанной Бернаром Франсуа: брак также был своего рода безумием, общественной болезнью, данью предубеждениям. Объединившись с отцом под одним переплетом, Бальзак словно признавал, что его произведение, родившееся в более просвещенный век, стало результатом своего рода сотрудничества. Он даже привлек общее внимание к отцу в окончательном варианте книги, которая вышла в конце 1829 г. и была подписана «Молодой холостяк». Чувства Бальзака к отцу воплощены во всей их сложности в образе циничного маркиза де Т. Завещав автору «плодотворные замыслы» вместо звонкой монеты, маркиз учит его, что любовь следует отменить: любовь – «роскошь для общества» и лишь поставляет ему младенцев. «Молодому холостяку» такая механистическая философия кажется тоскливой и пораженческой, немногим меньше трусливого компромисса и стремления к самоуспокоенности. «Если мир в семье приводит к таким отрезвляющим выводам, – пишет он, – я знаю многих мужей, которые предпочли бы войну». Затем, в переносном смысле стоя над могилой, он прощается со «скелетом» отца, «ходячим воплощением брака»
