– Никаких жалоб у меня нет, – заявил Дед. – Как рыба в воде себя чувствую. Питание хорошее. Может быть потому, что с нами отсиживает своё бывший вице-премьер, у нас же традиция чинопочитания… Пусть и бывший, но вице-премьер…
Присутствующие при визите правозащитников две милицейские дамы стеснительно улыбнулись его словам. Он же не ругал заведение. Так, шпильку пустил…
Каретникова спросила, не оказывают ли на него давления. Заставляют ли работать?
Дед посмотрел на неё как на дуру, однако твёрдо и без объяснений ответил: «Нет. Ничего такого». Он мог бы отозваться о персонале спецприёмника и лучше, но подумал, что делать этого нельзя, а то закрутят режим, и всем, кто сюда попадает, будет несладко.
Каретникова сфотографировала Деда, стоящего между пустыми двухъярусными койками. На слабый протест милицейских дам соврала: «Я для себя только, мы с…ардом…иновичем давно знакомы». Однако когда Дед вышел, увидел 16 января это фото в Интернете. Сам себе он на фото не понравился. В растянутой старой кофте. Причёска как у бурсака Хомы Брута, только состарившегося. Череп Деда стал шершав, и стальные волосы кое-где пообтрепались. «Вот дрянная девка!» – подумал Дед, однако не считал Каретникову такой уж дрянной. Скорее наоборот, она ночь-полночь бежала к задержанным во все московские ОВД и, бывало, ожидала у входа, когда задержанных выпустят; опять же ночь-полночь ждала, если её внутрь не пускали.
Дед, как справедливый человек, признавал заслуги либералов, если они были. Хотя, в общем, они гнусное, задиристое, самовлюблённое и кичливое племя.
Вторая, вместе с Каретниковой, пожилая «дама», потому что ни к какой другой категории не могла быть отнесена, смотрела на Деда враждебно. Полная пожилая интеллигентка, живущая где-нибудь на метро «Сокол» или на Ленинском, такие читали Ахматову-Цветаеву-Пастернака и застали ещё «Хронику текущих событий» молоденькими девушками.
Уже в самый момент ухода правозащитниц, они уже поворачивались спинами, Дед вспомнил, что Кирилл с грустью пересчитывал сигареты в опустевшей пачке.
– Курить есть, Каретникова?
Только на мгновение задержалась с ответом правозащитница в народном платочке. И вынула непочатую пачку «Парламента». Дед видел, как по-волчьи загорелись глаза у Kitchen boys, стоявших поодаль, каждый у своей койки.
– Держите, юноши!
Дед бросил им пачку, как только закрылась дверь. Они её мгновенно растерзали.
4
После обеда Дед лежал в кровати, укрывшись своим бушлатом, и читал. Дверь открыли и его вызвали: « …ард…инович! К вам адвокат пришёл!»
