— Что вы скажете о моей любимице? — сказала она, погладив свою лошадь, прекрасную, стройную, пылкую, но повиновавшуюся малейшему движению своей госпожи.
— Я не видывал подобных! — с энтузиазмом вскричал Монфише.
— Правда, ей нет подобных, — с удовольствием подтвердила Бэбби, — но только на охоте можно вполне оценить ее.
— Я надеюсь, что буду иметь к тому случай, — сказал баронет.
— Вы не поверите, одушевляясь, — продолжала Бэбби, — как она быстра, как она смела! Она летит как молния, когда охотничьи рога протрубят, что лисица найдена.
— О, какое чудное удовольствие охота! — с восторгом вскричал Монфише. — Я не дивлюсь, что вы так ее любите, не дивлюсь, если вы совершаете чудеса на такой превосходной лошади.
— Да, я хорошо охочусь; но это исключительно заслуга «Цыганки»: только на ней могу я так скакать.
— Лучше сказать: только вы умеете так скакать на ней, — любезно заметил баронет.
— Я вам сказала, что терпеть не могу комплиментов. Хвалите мою лошадь, сколько угодно, она стоит того, но не смейте обижать ее вашими комплиментами мне. — И Бэбби снова начала осыпать похвалами свою лошадь и описывать ее достоинства на охоте. Смирно стояла Цыганка, ласкаемая маленькою ручкою госпожи; но вдруг насторожила свои чуткие уши.
— Что с тобою, моя милая? что ты? — заботливо спросила Бэбби. Через минуту послышался топот, потом взъехали на двор три джентльмена, на бойких лошадях.
— Это, конечно, ваши обожатели, мисс Бэссингборн? — сказал сэр Джильберт.
IX. Гробхэм, Чипчез и Клотворти
Женихи в один миг соскочили с лошадей, увидев Бэбби, и стояли перед нею со шляпами в руках. Гробхэм был недурен собою, но в лице его не было никакого выражения, если не называть выражением кислой сантиментальности. Кланяясь Бэбби, он смотрел на нее тоскливыми глазами, и эта чувствительная мина была очень смешна в тридцатилетнем толстяке, на щеках которого сиял румянец, которым они были одолжены кларету. Юный Чипчез был высок, сухопар, беловолос и с бледно-голубыми глазами. Полковник Клотворти был старше обоих своих соперников и толще Гробхэма. Подбородок его, хотя чисто выбритый, синел, потому что Клотворти имел густые черные волоса. Лицо его было красно, глаза также красны, потому что он очень любил выпить. Жирные руки его не знали перчаток.
— Не стойте без шляп, джентльмены: вы простудитесь, — сказала Бэбби. — Чему я обязана таким ранним визитом? Охоты не будет нынешний день — вы, конечно, это предвидели.
