— Как, ты собираешься опять ужинать, Джоддок? Да ведь ты ужинал! У тебя отличный желудок, — сказал Монфише.
Джоддоку подали ужин, и он поглощал его, будто не ел целые сутки. Сквайр, как опытный охотник, заметив пару жареных диких уток, сказал, что эта дичь — редкость в настоящее время года.
— Мне подарил их Френк Вудбайн, ваша милость, — сказала Нелли.
— Ну так ты должна бы приберечь их для себя с мужем, потому что нынче дикая утка — редкое лакомство. А кстати о Вудбайне. Он славный малый; я охотно взял бы его к себе, если б у него уж не было места. И жена его, говорят, красавица. Сам я не видел ее, хотя они снимают у меня землю, но Ропер, мой управляющий, уверяет, что таких красавиц мало на свете.
— Мистер Ропер здесь, ваша милость, сидит у камина с другим джентльменом, — сказала Нелли.
— Здесь? Так спроси у него, Нелли, не хочет ли он выпить с нами стакан пунша.
— Они, кажется, говорят о делах, — заметила Нелли.
— Ну, так не отрывайте их от разговора. Увидимся после. С кем же он говорит?
— С доктором Плотом, который был лекарем у сэра Вальтера Физвальтера, ваша милость, — сказала Нелли.
— Вот что! Не помню; а может быть. Ведь пора забыть: дело давнишнее.
— Джентльмен этот, вероятно, имеет привычку переменять фамилию, — сказал Монфише. — Я видел его однажды по особенному случаю, о котором он мне сам напомнил нынче, и тогда он назывался не доктор Плот, а Джон Джонсон.
— Это подозрительно, — заметил сквайр, — надобно расспросить о нем Ропера. А что-то делается теперь с моим старинным приятелем, сэром Вальтером? Жив ли он?
— Сделайте милость, сквайр, не говорите о нем при мне, — с горечью сказал Монфише.
— Извините, извините мою забывчивость, сэр Джильберт. Я стал очень рассеян. О чем мы говорили?… да, о Вудбайнах. Говорят, они очень хорошо живут между собою, почти так же хорошо, как наши милые хозяева, Неттельбеды. Видели вы жену Вудбайна, сэр Джильберт?
— Да… я видел ее, — смутившись, отвечал Монфише.
Нелли, наклонившись к уху сквайра, шепнула ему несколько слов. Сквайр присвистнул.
— Э, что тут, вздор! Чокнемтесь стаканами, сэр Джильберт, и поблагодарим свою судьбу, что остались холостяками. Рыбы в море не выловишь, всем будет довольно. Пусть женатые люди толкуют себе, что угодно, а лучше холостой жизни нет на свете.
— Так, сквайр, так! — проревел Джоддок, разделавшийся с ужином, подходя к столу и наливая стакан пунша. — Я тоже, сквайр, никогда не думал жениться; а если когда и думал, так терпел неудачи, а после сам был рад, что не удалось. Влюбляться — дело другое.
