— Она заедет к Брокау в Чикаго, — ответила миссис Бейкер. — Они пригласили ее на вечеринку. Решение о поездке было принято сегодня. Она отправляется в компании с барышнями Ингерселл.
Меня захлестнуло такое сильное чувство радости, что я едва отвлекся на то, чтобы пожать ей руку. Элен спасена. Все это в конечном итоге оказалось не более чем банальным приключением. Я был идиотом, но зато осознал, насколько дорога мне Элен. Я бы не смог перенести, если бы с ней случилось что-нибудь серьезное.
— Скоро она вернется?
— С минуту на минуту. Она только что звонила из Университетского Клуба.
Я сказал, что зайду чуть позже. Мы проживали в самом близком соседстве, и мне необходимо было побыть одному. Сойдя с крыльца, я вспомнил, что у меня нет ключа от ворот. Я двинулся в аллею, намереваясь пройти к нам кратчайшим путем, тем, которым мы пользовались в детстве. Снег все так же продолжал сыпаться, но в наступивших сумерках казался более густым. Высматривая заснеженную тропинку, я заметил, что задняя дверь у Бейкеров не заперта.
Не понимаю, что подтолкнуло меня изменить путь и войти в их кухню. Прежде я помнил всю прислугу Бейкеров по именам, теперь уже нет, но они меня, конечно же, знали и прервали разговор, как только я появился. Они поспешно принялись за работу, подчеркивая свою занятость множеством лишних движений, бесполезных жестов, ненужных восклицаний. Горничная смотрела на меня с тревожным видом, и я неожиданно понял, что ее беспокоит какое-то поручение. Я сделал ей знак следовать за мной в буфетную.
— Мне все известно, — сказал я. — Это очень серьезно. Привести миссис Бейкер, или вы сами пойдете и закроете заднюю дверь на ключ?
— Мистер Томсон, не говорите ничего госпоже.
— Тогда пусть оставят Элен в покое. Если не оставят, я узнаю… я узнаю это!
Я пригрозил, что обойду все конторы по найму, и ей уже никогда не удастся получить работу в нашем городе. Я вышел, основательно ее запугав. Дверь немедленно была заперта.
В тот же момент я услышал, как к парадному входу, скрипя шинами по снегу, подкатила машина. Это вернулась Элен. Я вошел в дом попрощаться с ней.
Ее сопровождали Джо Джелке и еще двое парней. Все трое не сводили с нее глаз. Лицо ее было того нежного оттенка розового цвета, который довольно часто встречается в наших краях и который остается прекрасным до сорока лет, затем расширение сосудов портит кожу красными пятнами. Холод разрумянил ее щеки, как у ребенка после вечернего купания. С Джо они почти помирились. Похоже, в своей влюбленности он совсем забыл произошедшее накануне. Я заметил, что смеется она чересчур громко, не обращая внимания ни на него, ни на других. Изо всех сил она желала, чтобы все ушли и она смогла ознакомиться с посланием, которое должна была передать служанка. Я знал, что никакого послания не будет и что она спасена. Общий разговор шел о балах в Нью-Хейвене и Принстоне. Потом мы четверо, каждый со своими беспокойствами, вышли и быстро расстались. Я вернулся домой в подавленном состоянии и около часа просидел в горячей ванне, размышляя о том, что для меня каникулы закончились, поскольку она уезжает. Гораздо острее, чем вчера, я ощущал ее отсутствие в моей жизни. Но что-то я забыл сделать, что-то очень важное, ускользнувшее от меня в суматохе. Это имело смутную связь с миссис Бейкер; кажется, я начинал вспоминать, что оно относилось к одной фразе, сказанной ею в нашем разговоре. Успокоенный насчет Элен, я забыл задать миссис Бейкер вопрос по поводу этой фразы.
