— Что вы все туда-сюда ходите? — спросил француз с раздражением.
— Там стипендию выдают, долги за прошлый месяц, — ответил вошедший.
Мусье фыркнул по-кошачьи.
— Показываю «прямой выпад с уколом!», — он ворвался в строй курсантов. Первый схватился за плечо, второй сел, поджав живот, третий — Никита Оленев — отошел к Саше Белову.
В этот момент в залу вернулся Алеша Корсак, тут же встал рядом с Сашей, и все трое с охотой и пониманием начали бой.
— Молодец! — сказал француз, обращаясь к Саше Белову, потом посмотрел на друзей. — Неплохо…
Мусье ударил в ладоши, и курсанты без сил повалились на лавки.
Трое наших героев отошли в угол, где стояла бочка с водой.
— Получил? — спросил Алешу Белов.
— Как бы не так! Меня опять нет в списках, — Алеша ухватил ковш и принялся жадно пить.
— Это дело рук Котова, — мрачно сказал Саша. — Сейчас пойдешь к штык-юнкеру и потребуешь у него объяснений, — и он припал к ковшу.
— А может, не надо, а? — испугался Алеша. — Не первый раз задерживают… потом отдадут… И вообще — рубль в месяц, не сдохну я без этой стипендии.
— Не в деньгах дело, — распалялся Саша. — Эти вечные придирки к тебе оскорбительны. Ты должен постоять за себя. В конце концов это дело чести.
— Честь? — с сомнением в голосе произнес Алеша. — Знать бы, что это такое?
— По уложению государя Алексея Михайловича о чести и бесчестии от 1649 года… — начал менторским тоном Саша.
— Честь берегут смолоду, — с улыбкой включился Никита.
— Как платье снову, — подхватил с той же интонацией Саша.
— Честь — суть твое достоинство, как ты его понимаешь… И если ты видишь неуважение достоинства твоей личности, — голос Никиты зазвенел, — то это надобно пресечь! — Он жестко рубанул рукой воздух. — Потому что жизнь наша принадлежит Родине, но честь — никому! Пойдем!
И друзья покинули рапирный зал, где продолжались занятия.
Лицо Алеши, однако, выражало некоторую растерянность, он явно боялся предстоящего разговора с Котовым…
Штык-юнкер Котов, пятидесятилетний, одетый в черный сюртук мужчина, сидел за столом в своем кабинетике, что-то писал. Перед ним на коленях ползал маленький, насмерть перепуганный человек.
— Братушка!.. Беда… Спаси… Слаб человек! Взял я бумаги из тайника хозяина!
Котов вскочил на ноги.
— Бестужева? — спросил он шепотом. — Да как ты посмел, подлая душа? — он подошел к брату и уставился на него сверху вниз.
— Деньги за них дали… огромные, — лепетал младший Котов. — Ты таких деньжищ сроду не видел. Золото… Он нырнул за пазуху и протянул туго набитый кошель.
