Она заставила себя вспоминать Илию. Тело заныло. Чертовы таблетки! Почему они так быстро закончились?! Но ведь они были ей нужны, чтобы отвлечься! Молли вспомнила Дорина. Почему с ним ей были не нужны таблетки?
Холодный пот покрыл тело. «Ты лучше, чем о тебе говорят», – вспомнила Молли слова Илии. «Да что ты знаешь?!» – разозлилась она, посмотрела на реку. Может быть, снова переплыть ее? Нет. Нельзя. Она не одна. Здесь Эш…
– Что рисуешь? – спрашивает девочка. Далекая и нереальная, как сон, который снится кому-то другому. – Молли?
– Что?!
– Почему ты нарисовала, что дерешься с папой?
– Я? – Молли смотрит на свой рисунок, но не помнит, как рисовала его. Детали драки. Кровь из прокушенной руки. Растрепанные волосы. Полевые цветы. Безумные голубые глаза. Грязное обнаженное тело. Ее тело. – Черт! – Молли пытается закрыть рукой пикантные подробности. Акварель размазывается под ладонью, уничтожая женские бедра.
– Я думаю, папе не понравится этот рисунок, – говорит девочка.
– Конечно, не понравится! – Молли срывает с мольберта лист. Сминает его, рвет, выбрасывает в реку.
– Молли? – растерянно зовет Эш.
– Мы уходим.
– Молли?
– Что?!
– Ты разве не посмотришь мои рисунки?
– Потом!
– Но, Молли…
– Я сказала: потом! – она пытается собрать мольберт. – Да на кой черт он мне сдался?!
– Молли!
– Мы уходим. Домой, – она хватает Эш за руку. – Да шевелись же!
– Ты пугаешь меня.
– Пугаю? – Молли вздрагивает, останавливается, садится на корточки и пытается успокоить девочку. – Все хорошо.
– Правда?
– Конечно, – она сжимает кулаки, протыкая ногтями ладони. – Мне просто срочно нужно домой. Понимаешь?
– Нет, но раз нужно…
– Спасибо, – Молли заставляет себя не бежать. – Только, пожалуйста, не спрашивай меня больше ни о чем. Не сейчас.
Илия. Он встречает их, стоя на веранде. В руках малярная кисть. У ног банка зеленой краски.
– Я хоть и не художник, но кое-что… – он смолкает, вглядываясь в залитое потом лицо Молли. – Иди в дом, Эш!
– Но папа!
– Иди в дом! – Илия слышит, как дочь хлопает дверью. Смотрит на Молли. – Это опять началось, да?
– Не спрашивай.
– Не спрашивать?! – он роняет молярную кисть, но даже не замечает этого. – Я поверил тебе! Доверил свою дочь!
– С ней ничего не случилось.
– Молли!
– Я устала! – она запускает пальцы в слипшиеся от пота волосы. – Господи! Как же ты не понимаешь?! – Злость. Она распускается в сознании. Набухает дьявольскими цветами обиды и непонимания.
– Что я должен понять?!
