– Постойте! – он идет следом за ней.
Слова отрывками врезаются в сознание. Бессвязные. Бессмысленные. Голова идет кругом. Еще что-то родное, ставшее до боли чужим. Она стала чужой.
– Что с вами?
– Ничего, – Молли чувствует тошноту.
Нужно выпить. Нужно закрыться в мастерской. Сбежать к спасительным картинам. Ноги подгибаются. Хак ловит ее на руки.
– Отнеси меня в спальню, – она чувствует его руки на своей спине. Прижимается к его плечу. Вдыхает его запах. Обнимает за шею. Пусть теперь время остается резиновым на веки! Ей хорошо здесь и сейчас.
– Какая из этих комнат спальня? – спрашивает Хак.
– Та, где кровать, – шепчет Молли. Касается губами его гладковыбритых щек. Глаза застилают слезы: теплые, желанные. Они останутся здесь на ночь. Вдвоем. Он и она. Будут лежать, прижавшись друг к другу, и слушать, как их дыхания тихо перешептываются о чем-то между собой.
– Вы больны? – спрашивает Хак. – Вам нужна помощь?
– Нет, – она чувствует, как он опускает ее на кровать. – Не уходи, – крепче обнимает его за шею, прижимая к себе.
– Молли.
– Молчи, – она боится даже поверить. Он узнал ее. Почувствовал. Вспомнил. Неважно! Главное, что он здесь. С ней. Такой теплый. Такой родной.
– Я пришел из-за Молли.
– Из-за Молли? – разочарование снова поднимается тошнотой к горлу.
– Эти сигареты, – Хак показывает пачку, которую она не видит за пеленой слез. – Зачем вы даете их ей?
– Зачем?
– Вы делаете это специально, да? Боитесь, что она затмит ваши достижения? – его глаза горят гневом. Гневом на нее – на человека, ради которого он пришел сюда. Господи, как же не сойти с ума?
– Прикури мне одну.
– Что?
– Пожалуйста, прикури мне одну из них, – Молли устало поднимает голову.
Он ненавидит ее. Злится на нее – на Кузу, потому что не может злиться на Молли. Но ведь она и есть Молли.
– Черт! – она со стоном забирает у него сигареты. Открывает пачку, прикуривает. – Какой же ты идиот.
– Что?
Молли не отвечает. Падает на мягкие подушки. Лежит, наблюдая, как дым устремляется к потолку.
– Вы не понимаете! – отчаянно подбирает слова Хак. – Ей не нужно все это! Она не такая, как вы.
– Такая.
– Нет! Я знаю ее с детства. Я был с ней, когда вы даже не знали о том, кто она такая! И не стройте из себя благодетелей! Вам всем наплевать! Наплевать на нее! – Он наклоняется к Молли. Смотрит ей в темные глаза. – Оставьте ее в покое!
– Иначе что? – Молли невольно вспоминает Кауфмана.
Как заставить себя не думать о том, что было? Как убежать от себя самой? Как пройти по дороге, которая никуда не ведет?
