Они только приступили к дегустации макарон с лососем, как в дверь позвонили.
Это была Ифигения.
Отдуваясь, плюхнулась на стул, предложенный Жозефиной, пригладила ладонью волосы, непонятно, впрочем, зачем, потому что они тут же вновь поднялись колосистой красно-синей нивой. Ифигения часто меняла цвет волос, а последнее время к тому же выбирала все более смелые оттенки.
— Я на минуточку, мадам Кортес. У меня малыши одни сидят в привратницкой, и потом вы сейчас ужинаете… Но я обязательно должна вам сказать. Я получила письмо от управдома. Он хочет выселить меня из привратницкой!
— Как это? Он не имеет права! Дай мне немного соли, Зоэ, пожалуйста.
— Что, недосолила? Я вроде все делала, как Джузеппе мне сказал.
Ифигения явно не на шутку разнервничалась:
— А вот и есть у него все права! С тех пор как вы там все так красиво отремонтировали, появились завистники. Одна такая вот на нее зарится. Я знаю точно, как почуяла неладное, сразу навела справки. Она вроде бы гораздо шикарнее, чем я: одевается модно и носит ожерелье из речного жемчуга — а в нашем доме некоторые мной типа недовольны. Что им надо, не пойму? Чтобы я говорила на латыни и греческом и давала уроки хороших манер? А что, консьержка обязана быть из благородных?
Она встряхнула головой и в порыве возмущения протрубила губами, как ненастроенный кларнет.
— А вы знаете, кто здесь мутит воду?
— Да все подряд, мадам Кортес! У всех словно шило в заднице… Тут я недавно играла с детишками и переоделась в Обеликса, сделала из трусиков уши-крылья, на голову кастрюлю надела вместо шлема, а тут мадам Пинарелли стучится в дверь. Было девять вечера, это мое свободное время, моя личная жизнь, можно сказать, девять вечера! Я как ей открыла, так она тут же свой змеиный язык проглотила! А потом сказала: «Я поражена этим зрелищем, Ифигения!» Поражена она! Я вот, например, ее не зову Элиана, а называю честь по чести — мадам Пинарелли! И не спрашиваю ее, почему ее пятидесятилетний сынуля до сих пор живет с ней!
— Хорошо, я позвоню управдому… Завтра, обещаю вам…
— Вот ведь незадача, мадам Кортес… управдом-то этот… Я боюсь, что он…
Она покрутила пальцем в воздухе.
— Крутит, — догадалась Жозефина. — С кем?
— Да вот как раз с той, что нацелилась на привратницкую. Я уверена! Мне подсказывает шестое чувство. И еще оно подсказывает мне, что я в опасности, что я им мешаю.
— Я подумаю, что тут можно сделать, Ифигения, и буду держать вас в курсе дела, обещаю!
