В ответ — молчание. Филипп хотел уже было отключиться, как в трубке вдруг раздалось шипение:
— Ну ты и хам, Филипп! Подумать только, а ведь я всегда тебя защищала, когда слышала про тебя всякие гадости!
Филипп на мгновение замешкался, услышав последнюю фразу, но потом все-таки повесил трубку. Вредная, к тому же настырная, отметил он и попросил Гвендолин принести ему кофе — двойной, пожалуйста.
— Там вас к телефону мсье Руссо… Из вашего кабинета в Париже, — прошептала она. — Будьте осторожны: орет как резаный.
Рауль Руссо. Коллега. Тот, которому он продал свою долю и оставил в управление адвокатскую контору, когда хотел сделать передышку. Надоело тратить свою жизнь на папки, контракты, цифры и деловые ужины. У Рауля Руссо было прозвище Жаба. Он управлял конторой в Париже; у него были влажные полные губы сластолюбца и обжоры — особенно верхняя. Филипп участвовал в собраниях административного совета и присылал ему дела из Лондона, Милана, Нью-Йорка. Половинная занятость его вполне устраивала.
Филипп подошел к телефону.
— Рауль! Как поживаешь?
— Да как ты можешь задавать такие идиотские вопросы?! — взорвался Жаба. — Это цунами! Настоящее цунами! Все рушится! Я завален папками с делами! Контракты, которые следовало подписать, находятся в подвешенном состоянии, люди бесятся и выходят на митинги, они хотят гарантий, а банкиры трусят… А я все это разгребаю, как дурак!
— Успокойся, подыши глубоко… — остановил его Филипп.
— Легко тебе говорить! Ты, похоже, умыл руки!
— Нас всех это касается, и все мы в той или иной мере будем задеты. Что толку дергаться? Надо делать хорошую мину при плохой игре.
— Вверх по лестнице, бегущей вниз, старик. Если не будешь дергаться, улетишь в пустоту. Они все пришли сюда, ищут зацепки в тексте контрактов, чтобы не подписывать, не брать на себя обязательств, и в итоге все блокируют. Мы в полном дерьме, говорю тебе, в полном дерьме! Суд завален делами банкротов, и это еще только начало! Все впереди!
— Мы чисто ведем дела, не следует нервничать, переждем грозу и потом все выкупим заново.
— Это работа судебного писаря, согласен, но не работа, приносящая доход! Я хочу вести выгодные дела, мне неохота штопать дыры и подбирать крохи! Я хочу навара, большого навара!
— Время большого навара миновало…
— Собрание на следующей неделе в Париже! Технический персонал придется сократить! Когда ты сможешь приехать? Еженедельник! Быстро! — завопил он секретарше. — Принесите еженедельник!
