— Но в этих ящичках может оказаться и дамское белье, — упорствовала Латушенкова. — Надеюсь, вы не из тех любителей…
— Сомневаюсь, чтобы в этих ящичках было дамское белье, — покрутил Бородин головой.
— Откуда вам знать?
От поглядел на нее с добродушной усмешкой:
— Я уже немножко вас знаю. Прошу…
Верхний ящичек был битком набит импортными упаковками, видимо, дефицитных лекарств. А то, ради чего Бородин затеял осмотр аптечки, обнаружилось во втором ящике, у задней стенки. Это была весьма потрепанная коробка с ампулами морфина.
— Как он здесь оказался? — строго спросил Бородин.
— Так уж вышло, — сквозь зубы ответила Латушенкова.
— Объясните подробнее.
— Да вы поглядите срок годности! Шесть лет назад кончился! После смерти больного осталось шесть ампул, в прошлом году мне пришлось снова ходить в ту семью, и однажды хозяйка отдала мне эту коробку. От греха подальше: боялась за свою двадцатилетнюю дочь. Я не стала отказываться: мало ли что может случиться…
Бородин открыл коробку и требовательно-вопросительно поглядел на Латушенкову:
— Так говорите, оставалось шесть ампул?
В коробке их было всего две. Лицо Латушенковой выражало удивление и растерянность.
— Не знаю…
— Четыре ампулы, значит, уже пригодились? Одну, предположим, вы ввели себе под Новый год…
— Я не вводила себе морфин! — сердито отрезала Латушенкова. — Здесь было шесть ампул!
— Да ну, не вводили? — не поверил Бородин. — Такая серьезная, положительная женщина ни с того ни с сего принялась раскачивать девятиэтажный кирпичный дом…
— Извините, но вы уже паясничаете! — голос у Латушенковой сорвался, в глазах засверкали слезы. Однако истерики и на этот раз не произошло. — Вы, должно быть, не знаете… Морфин не возбуждающее средство. От него бы я поплыла в страну грез и даже не вспомнила бы ни о каком Петрякове.
— Тогда что же?..
— Исключительно алкоголь. Такая, значит, у меня нервная система: нельзя много пить. Теперь буду осторожнее.
Бородин взвесил в руке коробку.
— Тогда почему здесь только две ампулы? Где еще четыре?
Латушенкова закусила губу. Что-то про себя прикинув, решительно тряхнула головой: — Эти ампулы кто-то взял без спросу.
— Вы знаете кто?
— Нетрудно догадаться. Но у меня нет доказательств, поэтому имени называть не буду.
«Вот и ответ на вопрос, почему коротышка так истово запирался», — подумал Бородин и понимающее улыбнулся Латушенковой:
— Не стоит пачкаться, да? Но ампулы мы у вас изымем под расписку. Что ж, осталось только на балконе посмотреть. У вас есть лопата?
