Клуб представлял собой отделанное темным деревом помещение с высоким потолком. В прохладном полумраке гремела оглушительная музыка. В воздухе вращался большой диско-шар, отбрасывая во все стороны сотни ярких лучей. Это было красиво! Но то, что я увидел под диско-шаром, на танцполе, сразило меня наповал — особенно на фоне безобразных событий последних дней.
Я словно очутился в призрачном царстве теней и бликов... Я застыл на месте, чувствуя, как все быстрее стучит сердце в груди и как шевелятся волосы на голове. Передо мной извивались в диком чувственном танце полтора десятка изящных тонких фигурок, как будто вырезанных из черного дерева. Девушки были одеты в короткие полупрозрачные туники, которые едва прикрывали плавные изгибы упругих мышц, ходящих волнами под атласной кожей. Словно жрицы древнего культа, взывающие всем своим естеством к всемогущему космосу, они без остатка растворялись в танце, упиваясь своей красотой и сокровенным знанием тайн природы. Окружающего мира для них не существовало, и им ничего в нем не было нужно — они хотели лишь следить за своими танцующими отражениями в огромных зеркалах. Они звали меня в далекую первобытную галактику, где реальность состояла из прихотливых переплетений языков, дрожания влажных губ и неистового освобождения.
Арену этого доисторического амфитеатра, раскаленную докрасна обжигающими касаниями танцующих ступней, окружали трибуны с завороженными зрителями, жадно следившими за каждым жестом темнокожих богинь. Эта зона была отделена от танцпола массивными деревянными барьерами — нужными, скорее всего, для того, чтобы защитить танцовщиц от внезапных вспышек непреодолимого вожделения, которое порой охватывало распаленных наблюдателей.
Тем временем людей в клубе становилось все больше. Кое-где в полумраке мелькали и белые лица — чаще всего немолодые и, как правило, в сопровождении темнокожих спутниц. Я смотрел на этих бледнолицых патриархов с уважением и завистью: ведь они прибыли в этот сказочный первобытный мир гораздо раньше меня; вероятно, это были искатели приключений, авантюристы, о которых раньше мне случалось лишь читать в книгах, — повидавшие мир, изборожденные морщинами познания и давным-давно, еще до Большого взрыва, ставшие резидентами этой пульсирующей вселенной.
"Надо же! Нищая, разоренная войной страна, а людям все равно зачем-то нужны музыка, танец, красота", — удовлетворенно подумал я.
В воздухе стоял тот самый насыщенный густой запах, который я впервые почувствовал, когда спускался по трапу самолета несколькими часами ранее. Казалось, этот запах здесь был повсюду. "Наверное это какая-то вездесущая чудо-бактерия", — подумал я, делая очередной глубокий вдох. Во влажном полумраке клуба этот насыщенный аромат казался каким-то особенно волнующим и манящим.
