Высокий мужчина подарил её скептической улыбкой:
— За одно мы во всяком случае должны быть благодарны Фошу: он не бросил нас в трудную минуту.
Дезерт неожиданно в упор взглянул на собеседника:
— У вас есть особые причины сделать подобное замечание?
Масхем пожал плечами, приподнял шляпу, поклонился Динни и ушёл, небрежно покачиваясь. Наступило глубокое, как омут, молчание.
— Вам в какую сторону? — спросила наконец Динни.
— В ту, куда пойдёте вы.
— Чувствительно признательна, сэр. Удовлетворит ли вас такой ориентир, как моя тётка, проживающая на Маунт-стрит?
— Вполне.
— Вы должны её помнить. Это мать Майкла. Она — чудная. Самый законченный образец непоследовательности: говорит так, будто прыгает с камушка на камушек, и вам тоже приходится прыгать, чтобы поспеть за ней.
Они пересекли улицу и по Гросвенор-плейс направились к Букингемскому дворцу.
— Простите меня за смелую попытку завязать разговор, но вы, наверное, находите в Англии большие перемены всякий раз, как возвращаетесь?
— Порядочные.
— Разве вы «не любите родимую страну», как принято выражаться?
— Она внушает мне отвращение.
— А вы случайно не из тех, кто хочет казаться хуже, чем есть на самом деле?
— Абсурд. Спросите Майкла.
— Майкл ни про кого не скажет плохо.
— Майкл — как ангелы: он живёт за пределами реальности.
— Нет, — возразила Динни. — Майкл — типичный англичанин и большой реалист.
— Это его счастье и его беда.
— Зачем вы поносите Англию? Старо.
— Я поношу её только при англичанах.
— Уже лучше. А зачем вы её поносите при мне?
Дезерт рассмеялся.
— Затем, что вы такая, какой мне хотелось бы видеть Англию.
— Сильной и справедливой, без самодовольства и спеси?
— Больше всего меня раздражает наша вера в то, что Англия до сих пор выше всех.
— Разве это не так?
— Так, — согласился озадаченный Дезерт. — Но у неё нет оснований так считать.
Динни подумала:
Брат Уилфрид, упрям ты и спорщик большой,
Сказала девица ему.
Зачем вверх ногами и вниз головой
Ты ходишь — убей, не пойму.
Вслух же сказала:
— Если Англия все ещё выше всех, а мы верим в это, хотя и не имеем для этого оснований, значит, у нас, по крайней мере, есть интуиция. Вы, например, интуитивно невзлюбили мистера Масхема.
Затем взглянула на него и сообразила: «Я ляпнула лишнее».
— С чего вы взяли? Обычный твердолобый англичанин, помешанный на охоте и скачках. Просто мне такие до смерти надоели.
«Нет, здесь что-то другое!» — решила Динни, все ещё глядя на него. Какое необычное и несчастное лицо: на нём отражён глубокий внутренний разлад, словно добрый и злой ангелы непрерывно борются за эту душу. Но его глаза по-прежнему её волнуют — как в то давнее время, когда она, шестнадцатилетняя девочка с косами, стояла подле него на свадьбе Флёр.
