– Не уезжайте, – прошептал я. – Вы мне нужны.
Она посмотрела на возвышающиеся над долиной холмы. Сразу за ними – ну или почти сразу – Лондон.
– Я показал вам Лондон, – продолжал я, – позвольте мне показать вам мир. Он такой большой, годы уйдут, чтобы изучить его хорошенько.
– И даже больше, чем годы.
– Да, возможно целая жизнь. И даже больше… О, я знаю, что совсем не умею развлекать – я весь в работе. Она всегда будет для меня на первом месте. Но если вы возьмете меня на испытательный срок, я буду верно служить вашей светлости. Нет – вашему величеству.
Тут Амелия заговорила очень быстро:
– Знаете, у вас прекрасный характер, честный взгляд и любезные манеры. В общем, если вы подпишете договор, то я дам вам месяц испытательного срока. Ах, Тедди, нет, не месяц – всю жизнь, милый мой!
И Тедди подписал договор.
– Помнишь, как мы навещали кузину Нэнси?
– Милый, я помню все, что мы делали вместе.
– А помнишь, как мы с ней попрощались?
– Подожди-ка, – улыбнулась Амелия, – по-моему, как-то так, да?
В сумерках мы шли к станции, взявшись за руки.
– В любом случае с потолками все в порядке, – заметил я. – Ты сама так сказала. А потолки – это самое важное.
– А в саду ты насчитал одиннадцать яблонь.
– И раковина там первоклассная.
– Так что там с арендной платой?
– К черту плату…
– Да она и не красавица, – сказал я. – Я рад, что она всего лишь шьет подушки.
– Ты ведь не станешь отращивать бороду, милый?
– Никогда! У меня уже есть усы, верно?
Мы сели в пустой вагон.
– Я тебя люблю, – прошептала Амелия.
– Очень-очень?
– Очень-очень. И выйду за тебя замуж не из-за титула, или старинного поместья, или будущей государственной карьеры.
– Боюсь, так и подумают, – ответил я. – Особенно про карьеру. Америка с Англией только что заключили договор…
– Меня аннексировали, – сказала Амелия.
