— Нет, — сказал я, отодвигая салатницу. — Сегодня выпью кружку бульона и съем булку.
Иван смерил меня взглядом. Думаю, пытался понять, что со мной. Он молча убрал солянку и поставил на стол кружку. В этот момент запах бульона атаковал мое обоняние с такой силой, что все постановления стали трещать по швам. Когда глотнул бульон, голод усилился неимоверно. Желудок требовал пищи, будто бы я уже голодал недели две. Кишки играли марш. И я отбросил все обязательства.
Иван собрался увозить тележку. Как бы случайно сползло покрывало, показывая горшочки и мисочки.
Увидел белую грудку фазана, коричневые кусочки печени, радужный итальянский винегрет и блестящую глазурь торта.
Я поднялся, перегнулся через стол и подтянул к себе солянку:
— Иван, давай все и немедленно.
Неожиданно проснулся аппетит.
Когда я приступил к трапезе, то вновь увидел свое отражение в отполированной посуде. Стиснул зубы, скосил глаза, лицо исказила первобытная жажда. Я напоминал зверя, у которого пытаются отнять добычу.
Ничего не осталось после обильной трапезы. Съел солянку, печень, половину индюшки. И еще сдерживал себя, чтобы как голодный пес не разгрызть кости.
Повар, готовящий для меня блюда согласно указаниям мадам Васильской, превосходный мастер своего дела. Не думаю, что можно готовить лучше него. Блюда великолепны, оставляют богатое послевкусие. Проба одного блюда влечет желание отведать следующее. Нельзя противостоять великолепию, которое одновременно дразнит зрение, обоняние и вкус.
Я благословляю незнакомого мастера сковородки и выражаю ему свое глубочайшее почтение. Хотя похоже на то, что никогда не смогу выйти из этой гробницы. Прихожу к выводу, что меня с непонятной целью: откармливают.
Иван доставил оборудование, необходимое для исследований. Складывал его передо мной с понурым и злобным выражением лица. Ничего удивительного. Разве он способен понять, для чего эти призмы, экраны, пробирки, штативы и камеры?
Университетская лаборатория предоставила мне необходимые приборы. К ним прилагалось письмо «академия счастлива помочь молодому ученому, слава которого:»
Знаете ли вы, для чего послужит оружие, врученное вами? Я собираюсь растормошить закостеневшую науку. Мои знания закреплены в памяти, доводы изложены на стопках листков. Должен только разместить в сотворенной мной системе этот необычный феномен, свидетелем которого я стал в гробнице.
Пока все попытки сделать это остались безрезультатными. По мере более тщательного изучения феномена излучения, он становится все более загадочным.
