Чего я хочу? Чтобы осуществились все мои мечты? Мог ли я, бедный молодой ученый без постоянного заработка, который даже из-за голода не бросал своих исследований, ожидать чего то большего?
Мне хватит времени, чтобы завершить мой труд. Не вижу никаких препятствий. Целый год я не смогу ни с кем разговаривать, кроме слуги, который будет приносить мне еду. Любовь или дружба не имеют сюда доступа. Я не буду беспокоиться о куске хлеба. Мадам Васильская старательно позаботится обо мне: составила даже подробное меню.
И если сегодня, на третий день моего пребывания здесь, могу что-то сказать по этому поводу, то признаю — та, в чьей гробнице я сейчас обитаю, понимала, что такое хороший обед. Не скрою, я доволен, что могу наконец то хорошо питаться. Я очень долго голодал, чтобы не оценить по достоинству фаршированные пулярки, язык в польском соусе или российских закусок.
Я доволен и уверен, что не изменю своего мнения на протяжении ближайшего года. А когда оговоренный срок пройдет, то получу от владелицы склепа 200 тысяч франков.
200 тысяч.
Это означает, что не должен буду клянчить у издателей, чтобы опубликовать свой труд. Они бы осудили нищего ученого предлагающего труд, который бы разозлил всех пустоголовых из Академии. А сейчас могу спокойно издать или купить кого-то из них, если захочу.
200 тысяч франков.
Мне их хватит на поездки, во время которых буду читать лекции о своих открытиях.
Значит, что смогу прокатиться на автомобиле с Марго. На следующий день мы бы уже приехали в Марсель, где белая яхта ожидала бы нас у пристани.
Бедная малютка, столько вытерпевшая из-за меня. Она заслужила сказочное путешествие. Солнце, морской воздух и никаких занятий, кроме приятного времяпрепровождения.
Мадам Анна Федоровна Васильская — да простит меня моя благодетельница — должна была быть большим оригиналом, сдвинутым еще больше, чем ее эксцентричные родственники, которых знает весь Париж.
Могу себе ее представить. Видел ее портреты и выслушал рассказы ее соседей.
Она напоминала мне императрицу Екатерину — женщину, полную снедающей жажды познать мир во всех его проявлениях, как в наинежнейших, так и в очень брутальных.
Приезжают к нам сказочно богатые россиянки, оставившие свои дома, стоящие среди степей, болот или окруженные бескрайними полями. Многие годы они издевались на невольниками — мужиками, и разбавляли скучное существование мелкими политическими интригами. И сбегают в Париж, чтобы получить в полной мере то, что раньше жизнь выделяла им по капельке.
