Уильям – мальчик получил имя в честь отца – в этот день был в капризном настроении. Ему не с кем было играть, поскольку недомогание бабушки закрыло двери для всех незнакомцев. Он пошёл в сад и начал строить крепость из белого гравия, который покрывал главную дорожку. Его работу прервала пара кассиков, которые носились от старой яблони до дальнего угла сада, гоняясь друг за другом и своими быстрыми движениями заставляя дрожать сам воздух.
После этих погонь в солнечных лучах они, привлечённые чем-то в отдалении, унеслись, как пара золотистых стрел, оставив после себя лишь буйные трели.
Мальчик наблюдал за ними огромными глазами, полными зависти. Его очаровала их неограниченная ничем свобода; в этом просторном саду, полном золотистых плодов и ярких цветов, он чувствовал себя, словно в клетке на цепи. В его жилах загорелся туземный огонь.
– О, если бы я был птицей… если бы я мог прилетать домой, когда захочу, и опять улетать в лес – яркий, прекрасный лес, который виден за рекой, но в котором мне никогда не разрешают играть. Как же его любят птицы!
Как всякий ребёнок наедине с собой, мальчик выражал свои мысли вслух, но теперь он прервал свои речи, поскольку ему помешала тень, упавшая на гравий, на котором он сидел.
Это была индейская женщина, Малеска, с натужной улыбкой и со странно диким видом. Она казалась выше и величественнее, чем обычно. В руках она держала лёгкий лук с пучками жёлто-малиновых перьев. Когда Малеска увидела, как загорелись глаза мальчика при виде лука, она достала стрелу из колчана, который скрывала под одеждой, и приладила её к тетиве.
– Смотри, чему нас учат в лесу.
Над садом кружились две птицы, их оперение сверкало в солнечном свете, и в воздухе разносились восторженные трели. Малеска с былым лесным изяществом подняла лук… Слабый звон тетивы… Резкий свист стрелы… И одна птица с печальным вскриком упала на землю, дрожа, как сломанный цветок тюльпанного дерева.
Мальчик вскочил… его глаза загорелись, тонкие ноздри раздулись, во всех его чертах проявились дикие инстинкты.
– И ты научилась этому в лесу, Малеска? – жадно спросил он.
– Да. Хочешь, и тебя научу?
– О, да… дай же мне лук… скорей, скорей!
– Не здесь. Мы учимся в лесу. Пойдём со мной, и я всё тебе покажу. – При этих словах Малеска побледнела и задрожала всем телом. Что, если мальчик откажется с ней пойти?
– Что? Мы поплывём по реке в этот ярко-золотой лес, да, Малеска?
– Да. По реке, которая сияет, как серебро.
