Абу Хамид повернул ручку — выключил приемник, потом снова включил. Это он проделал несколько раз. Но результаты были те же — помехи не исчезали. Тогда Абу Хамид нащупал в темноте антенну и стал ее проверять, медленно продвигаясь к выходу из пещеры. И вдруг — о ужас! — он обнаружил, что какой-то медведь наступил прямо на антенну и она, естественно, выскочила из гнезда. Тут, конечно, Абу Хамид не сдержался. Дал волю и словам, и даже рукам, всячески понося виновного. Но делал это он не со злостью, а скорее с радостью. Он доволен, что причина найдена, неисправность обнаружена. Дело, слава аллаху, не в приемнике, не в батареях, а всего лишь в антенне!
Он нащупал нужное гнездо, закрепил в нем антенну и, прежде чем еще раз включить приемник, воскликнул:
— Хасан! Убери ноги! Слышишь? — предупредил и всех остальных: — Не двигайтесь никто! Ради аллаха, будьте осторожны! Сейчас мы услышим Юниса.
Он уточнил положение стрелки на нужной отметке, повернул до отказа регулятор громкости, но… знакомого голоса Юниса так и не услышал. В третий раз он вытащил свои карманные часы со светящимся циферблатом, чтобы проверить время. Что случилось сегодня с Юнисом? Почему он молчит?
В пещере начали перешептываться. Нарушая все запреты, кто-то даже закурил. «Пока не поздно, надо смываться», — раздался чей-то голос в темноте. Абу Хамид нервничал все больше. От огорчения ему показалось, что в груди что-то оборвалось. Время шло, а голос Юниса все не появлялся. Скоро, наверное, и передача кончится. Разойдутся все, посмеиваясь над Абу Хамидом, проклиная Берлин и Юниса вместе с ним. Что же делать, что предпринять? На лбу Абу Хамида выступил пот. Во рту у него все пересохло. Ну и ночь, будь она проклята! Лучше бы он и не брал деньги у этих трусов, которые будут теперь все время зубоскалить над ним…
Еще кто-то собрался закурить и зажег спичку, осветив пол. И тут Абу Хамид вдруг вскрикивает как ужаленный:
— Хасуна! Провались ты сквозь землю, и твой дом, и вся семья с тобой! Сойди с антенны! Стоишь на ней, а я тут мучайся!
Он схватил Хасуну за штанину и так дернул его за ногу, что тот чуть было не повалился на землю. Абу Хамид опять укрепил антенну, и помехи сразу же исчезли. Послышался чей-то голос. Он звучал сначала сла бо, еле слышно, потом все сильнее, все явственнее.
— Ребята, Юнис! Это он, Юнис! — закричал Абу Хамид, хлопнув себя по бедрам.
Он с величайшей осторожностью передвинул стрелку еще чуть-чуть, и низкий голос Юниса загремел на всю пещеру. Речь его полилась сначала плавно, потом он заговорил быстро-быстро, словно застрочил из пулемета. Только теперь Абу Хамид, окончательно успокоившийся, достал табакерку, свернул сигарету и закурил.
