Купель – для купания. И мы, сбросив с себя все одежды, нагишом купаемся сначала в Ай-Андри, а потом – в Ай-Анастаси, и тела наши покрываются пупырышками от ледяной кристальной воды. Мы согреваем друг друга нашими телами. Мы высушиваем их губами от груди до пят. И чудится мне, что Ангел Господень, охраняющий рай, ко времени возникший в моих мыслях, засмотрелся на нас, опустив свой карающий меч.
Мы сгребаем груду листьев, жадно проглатываем нехитрый ужин, забираемся в один мой обширный спальный мешок, тот самый, который всегда меня печалил тем, что сплю в нем один. И мы любим друг друга всю ночь. А в перерывах лежим, замерев, засыпаем, просыпаемся. И столько покоя над татарскими строеньицами и над всем этим чудным местом, куда годами не ступает нога живого. Только изредка прошелестит, опадая, лист. И всё стоит, замерев, в печальной и высокой, в Божественной ненужности никому, – только нам двоим, безымянным – мужчине и женщине.
Проснулся от ощущения, что снова в мешке один. Она стояла на верхней кромке долины, обнаженная, закинув руки за голову, на фоне начинающего рассветать неба. Я выбрался из мешка и поднялся к ней. Теперь мы вдвоем, нагишом и в обнимку встречали рассвет на этих высотах.
– Никогда не могла представить, что такое случится в моей жизни. Это не забудется. Никогда.
Я обнял ее, и так мы стояли, замерев, в студеном утреннем воздухе высот, и жар наших тел, казалось, окутывал нас пылающим нимбом.
И все же утренний холод гор давал себя знать. Пытаясь унять дрожь, она забралась в спальный мешок, а я быстро разжег небольшой костер. Этому меня научили чабаны. В задымленном, видавшем виды чайничке, который я таскал в рюкзаке, вскипятил чай. Так и не одевшись, сидя в спальном мешке по пояс, мы пили, обжигаясь, чай из двух алюминиевых кружек.
Они также были при мне, по назиданию чабана Кузьмы – всегда на пути может оказаться путник, страдающий от холода. И опять накатила на нас волна желания. Мы не могли оторваться друг от друга.
– Мальчик мой, – вдруг сказала она с каким-то застенчивым бесстыдством, оторвав свои губы от моих губ, – ты делаешь успехи. Со временем из тебя получится отличный любовник.
Я принес в чайнике воду из источника. Я лил ей воду в ладони, не в силах оторвать взгляда от ее фигуры, бедер, ног.
Наконец, мы оделись, и долго сидели рядом, следя за тем, как усиливался свет наступающего дня.
– Знаешь, я бы назвал тебя моей любимой, но ты, не примешь этого, посчитаешь фальшью, что, в общем-то, справедливо. Хотя, ведь бывает любовь с первого взгляда. Но хочу все же сказать. Ты – чудо природы, как гроза, шторм, вчерашний дикий ветер. Они врываются внезапно в самый неподходящий момент, опрокидывают всё и вся. Ведь после грозы всё встает по-новому. Ты, верно, догадываешься, что спасла меня, я ведь уже висел над пропастью. Не знаю, как сложатся наши жизни, я еще долго не смогу прийти в себя после всего, что со мной случилось по твоей прекрасной вине. Но несмотря ни на что, я буду любить тебя до конца своих дней.
