Черт! Черт побери, черт побери!
Надвигавшийся отъезд тяготил Адама, когда он думал, что разочарует одного человека, — теперь же таких, было двое. Он уставился в темную, как сажа, ночь, его чувства спутались в бессмысленный ком. Но он должен уехать. Если он останется, то проведет остаток своих дней, думая о том, как было бы там, в океане… и ненавидя выпавшую ему жизнь.
Он закусил губу — воспоминание о поцелуе Аннабелл пробудило в нем новую мысль: отъезд не излечит его от любопытства, ведь теперь ему больше всего хотелось узнать, что случилось бы, если бы он остался.
Стряхнув воспоминания, Адам устремил взгляд на полоску океана, которую он мог видеть с веранды, и попытался отогнать от себя мысль, что после стольких лет его по-прежнему мучает любопытство.
Он не жалел о том, что уехал, — просто не мог жалеть. Его карьера подводного оператора дала ему все, на что он рассчитывал.
Особое удовлетворение Адам получил от последней работы — он снял тридцатиминутный видеофильм о вымирающих обитателях моря, помещенных в местный аквариум. Адам наладил отношения с отцом, и химчистки не страдали из-за его отсутствия. Единственная оборванная ниточка — Аннабелл…
Он пришел повидаться с ней на следующий день после их ссоры. Аннабелл была «слишком занята», чтобы поговорить. Все остававшиеся до его отъезда недели она была занята. Она была занята и даже не могла поговорить с ним по телефону, когда он позвонил ей. То, что она избегала его, причиняло ему боль, и наконец Адам так рассердился, что у него пропало всякое желание поговорить с ней. Он посылал открытки Лианн и описывал свою жизнь нарочито ярко — на случай, если его строчки попадутся на глаза Аннабелл.
Но детство давно кончилось. Ее помолвка со Стивеном Стивензом, этим тупицей из муниципалитета, лишний раз доказывала, что он, Адам, и Аннабелл не были идеальной парой. Черт, она планировала свою жизнь, как генерал, идущий в бой: каждый шаг был продуман заранее, каждая трудность предусмотрена. Так жить было невозможно, по крайней мере, для него. Так жил его отец, и Адам по собственному опыту знал, что подобный жесткий самоконтроль мог лишить человека жизненной энергии. Его отец перенес два инфаркта, прежде чем наконец пересмотрел свою жизнь и удалился с матерью Адама на покой, причем переехал в Аризону.
Адам отковырнул кусочек отставшей краски с перил на веранде и бросил его во двор. Правда состояла в том, что ему не хватало прежней Аннабелл — разборчивой, придирчивой и суперорганизованной, но в то же время душевной, забавной и обаятельной.
