— Но ведь, кажется, твое имя не Джульетта, а его не Ромео кличут? — попытался я перевести разговор на шутливый лад. — Да и убытки валютные от такой неслыханной благотворительности меня, признаться, почему-то весьма мало радуют.
— Меня Вероника зовут, точнее — Вера, а друга Евгением Васильевичем, — обиженно поджала свои чудные пухлые губки юная брюнетка.
— Кто такой этот мой тезка?! Новый Казанова или Дон Жуан? — повернулся я к Цыпе, намертво застывшему у дверей с широко расставленными ногами — навроде чернорубашечника-охранника в резиденции Гитлера или Мюллера. Я в кино таких часто видал. В «Семнадцати мгновениях весны», к примеру.
— Да нет! — пренебрежительно выпятил нижнюю губу мой верный телохранитель и соратник. — Не похож! Обыкновенный замухрышка-коммерсант, с животиком, как у дистрофика, и почти лысый. Мухлюет с оргтехникой, кажись. С компьютерами разными.
— Внешность бывает очень обманчива, — напомнил я наивному Цыпленку сей довольно доказанный факт. — Людовик Четырнадцатый тоже на богатыря совсем не смахивал, а трахал все, что шевелится, как говорится. Знатный был бабник. Я сам об этом в одной книженции читал. В натуре!
— Все французишки известные сердцееды. Потому как лэком с женщинами занимаются, — кивнул Цыпа, гранитно затвердев лицом и снова принимая «мертвую» стойку у дверей.
— Ничем таким он не занимается! — вмешалась в мужской базар Вероника, явно сильно оскорбившись за своего лысого любовника. — Правда! Хоть у Ленки спросите!
— Минет Евгений Васильевич уважает, а лэк — нет. Эгоист, как и большинство мужиков! — вставила свое веское слово опытная Алена. — И никогда не доплачивает, как ты ни старайся его ублажить всячески! Двести баксов за всю ночь — и гуляй, Вася!
— Ясно, — усмехнулся я. — Чем же он тебя взял, глупая Вероника?
— Уважением, добротой и искренностью, — не задумываясь, отрапортовала черноволосая идиотка. — А убытков у вас ни гроша не будет, не переживайте! Если желаете, я из своего кармана за каждое свидание с Евгением Васильевичем могу фирме отстегивать!
Я чуть было не поперхнулся сигаретным дымом, уязвленный, признаться, до самых глубин души.
— Ты чего себе вообразила?! — Я даже и не пытался скрыть штормовой волны возмущения в голосе. — Чтоб Монах отбирал личные накопления девчонок? Да ни в жизнь, дура! Хочешь трахаться с каким-то лысым обжорой бесплатно — черт с тобой, пожалуйста! Да на здоровье, хоть до полного посинения! В натуре, с кем работать приходится — одни законченные кретины вокруг!!
