Мент мигом вывернул башку из-под моей дружеской, но нелегкой длани, недовольно скривившись конопатой мордой. Печально, но приходилось констатировать, что Черепков такая же тупая неблагодарная скотина, как и большинство людишек. Вот Цыпа всегда отвечает на подобные мои товарищеские знаки поощрения широкой радостной улыбкой, обнажая в избытке чувств чуть ли не все свои тридцать два острых зуба. Со стороны, правда, это выглядит не слишком приятно, даже децал жутковато — как дикий звериный оскал. Но это совершенно ошибочное восприятие. Просто, когда улыбается, у соратника сильно задирается верхняя губа, создавая неверное впечатление злобности и жестокости, — такая вот у Цыпленка странноватая конституция лица. Таким манером работают его лицевые мышцы то бишь.
«Как нет рыбы без костей, так нет людей без недостатков», — еще в прошлом веке очень верно подметил один импортный мыслитель. А может, в позапрошлом — точно уже не помню, признаться.
— Нашу «стрелку» назначим в таком случае на завтрашний вечер. — Я, из присущей мне тактичности, сделал вид, что не обратил внимания на плебейски-вульгарное поведение сержанта. — Говори, земляк, удобное тебе место и время.
— Наилучше всего встретиться как бы случайно на нейтральной территории, чтоб не привлекать ненужного внимания. В двадцать часов меня вполне устроит.
— Как скажешь, командир, так и будет! — верный давно укоренившейся лагерной привычке, съязвил я, мило улыбнувшись легавому, который без лишних раздумий, прямо на глазах, махом переквалифицировался из банального стукача-информатора в наемного убийцу. Конечно, это не только лишь заслуга моего красноречия. Сильнее всяких убедительных слов к подобным дьявольским метаморфозам толкают российского гомо сапиенса повсеместная беспросветная нищета и полнейшее отсутствие каких-либо реальных позитивных перспектив для улучшения своей жизни легальным, так называемым «честным» способом. Беспредельная гримаса недоношенного матушкой Россией капитализма, короче. Олигофренное у нас нынче общество, как ни прискорбно это сознавать.
— Так где завтра встретимся, Монах? — Старший сержант опять узколобо не захотел по достоинству оценить мой тонкий юмор, сохранив на веснушчатой роже угрюмо-решительное выражение.
— Сделай личико попроще! С такой постной мордой тебе надо в крематории служить, а не в доблестных органах внутренних дел! — слегка попенял я новоприобретенному душегубу. — Пересечемся в восемь вечера на центральной аллее парка-дендрария. От твоей общаги тут всего пара минут ходьбы. Покатит? Вот и ладушки! А сейчас мы обрываемся, мероприятий накопилось хоть пруд пруди. До завтра, земляк. Удачи!
