— Чингачгук — это кто такой?
— Хрен его знает…. Из молодых. У которых даже понятий нет, не то, что совести. Хуже бандитов.
— Может, не убили…
— Да? А почему тогда из группы Мотыля никто сутки на связь не выходит?
Дегтярева учили разговаривать с людьми в любом состоянии. Так что через полчаса он уже знал о происшествии с Пигмеем ровно столько, сколько знал Волк, слышавший историю лично от самого Пигмея.
— Ну, что? — спросил он сам себя, выходя на улицу, — нужно идти на Янтарь.
Вечерело…
Воины Монолита залегли в образцовой засаде, с двух сторон обложив проход на Росток. Шло время, но желанный «язык» не появлялся. Вообще, складывалось впечатление, что Зона вымерла.
— Ясно, — сказал командир отряда, — все ушли на Янтарь…
Неожиданно невдалеке сработала электра. Через несколько минут в небо взметнулся столб пламени. Жарка, однако…
— Кто это с аномалиями балуется? — удивился командир отряда. И услышал шаги.
Большая группа сталкеров — не менее десятка — в полном боевом порядке приближалась к проходу. Засада замерла. Все ждали, когда первый выстрел сделает снайпер.
Группа смотрелась грозно, бойцы в ее составе выглядели профессионалами. Только чуточку растерянными. Во главе шел невысокий худощавый сталкер с непокрытой головой.
Группа вошла в зону поражения, помаячила в прицелах. И ушла…
— Не понял, — удивленно сказал командир отряда, — Бекас, ты почему не стрелял?
— Я его узнал, командир, — негромко ответил снайпер. В голосе звучало благоговение.
— Кого?
— Видел — он шел первым? Без шлема.
— Видел.
— Я узнал его, — повторил снайпер, — это тот самый. Который дважды коснулся Монолита и ушел живым. Кто мы такие, если сам Монолит отпустил его! Я не стал стрелять.
— Ну и ладно, — подумав, решил командир, — в самом деле, кто мы такие…. Еще подождем, или тоже пойдем следом? Думаю, что до самого Янтаря в Зоне мы ни одного сталкера так и не увидим…. Отряд! Сбор! Выдвигаемся следом за тем, кто дважды коснулся священного Монолита…
Совещание в очень тесном кругу
Отец Валерьян сам жарил на костре мясо плоти, которую час назад с одного выстрела завалил отец Илиодор. Отец Пимен звенел стаканами, пытаясь выбрать три самых чистых.
— Новое испытание послала нам Зона, — бормотал отец Пимен, — ох, не к добру этот омолаживающий мячик!
— На Барьере уже месяц никто не стреляет, — прогудел отец Илиодор, — такое ощущение, что монолитовцы разом исчезли. Зато в Рыжем Лесу тварей всяких расплодилось — Долг, даже с пулеметами, заходить не рискует.
