— Хорошо! Идите и принесите жертвы вашему Богу, — произнес он. — Но сделайте это здесь. Не ходите в пустыню.
— Нет, — ответил Моисей. Аарон почувствовал, как его переполняет гордость: его брат твердо стоял на своем перед человеком, совсем недавно приводившем его в трепет. — Так не пойдет! Для египтян отвратительны жертвоприношения, которые мы принесем нашему Господу Богу. Если мы станем приносить жертвы здесь, где египтяне видят нас, то они, конечно, забьют нас камнями. Мы должны отправиться в пустыню на три дня пути и принести жертвы Господу Богу, как Он и повелел нам.
Фараон помрачнел и стиснул зубы.
— Хорошо, идите. Я отпущу вас принести жертвы вашему Господу Богу в пустыне. Но не ходите слишком далеко, — он поднял руку. — Теперь поторопитесь и помолитесь обо мне.
Аарон заметил, как вооруженные воины сдвинулись с места, и понял, что смерть близка. Помолись Моисей сейчас, они бы погибли, как только бы он закончил молитву. Очевидно, властелин считал, что, убив двух стариков, он остановит Бога всей Вселенной, чтобы Он не исполнил Свою волю для народа израильского. Но Аарон не собирался умирать.
— Моисей…
Моисей не обернулся, а снова заговорил с Рамсесом:
— Как только я уйду, я попрошу Господа, чтобы полчища песьих мух покинули тебя и твой народ. Завтра.
Аарон с облегчением выдохнул. Его брата не одурачили.
Плотно сжав губы, фараон притворился смущенным.
Моисей перевел взгляд со стражников на правителя.
— Но я предупреждаю тебя, не меняй опять своего решения и не отказывайся отпустить народ принести жертвы Господу.
Оказавшись в безопасности за пределами дворца, Аарон хлопнул Моисея по спине.
— Они хотели схватить нас, — он почувствовал, как надежда снова оживает в нем. Возможно, свобода уже близко. — Если мы уйдем на три дня пути в пустыню, мы сможем уйти совсем.
— Ты не слушал меня, Аарон. Вспомни, что я говорил тебе, когда ты встретил меня у Божьей горы?
Поставленный в тупик недовольством брата, Аарон рассердился.
— Я слушал, — ответил он. — Будут знамения и чудеса. Так и случилось. Я все помню.
— Аарон, но ведь сердце Рамсеса ожесточено.
— Тогда не молись за него. Пусть продолжатся бедствия.
— И что же, мне быть как фараон, который дает обещания только для того, чтобы их нарушать? — Моисей покачал головой. — Господь не человек, Аарон. Он держит Свое слово. И я должен держать свое.
Пристыженный и задетый за живое, Аарон смотрел, как Моисей идет молиться. Потом он последовал за ним, держась на некотором расстоянии. Почему они должны держать слово, данное человеку, который каждый раз нарушает свое? Его рассердило то, что брат молится за египтян и просит Господа облегчить их участь. Из поколения в поколение этот народ оскорблял и преследовал евреев! Не должны ли они теперь пострадать? Не должны ли узнать, что испытал Израиль благодаря их притеснениям?
