М. Ю. Лермонтов в воспоминаниях современников | страница 14

Лермонтова «На смерть Пушкина» глубоко взволновало нас, и мы

читали и декламировали его с беспредельным жаром, в антрактах

между классами. Хотя мы хорошенько и не знали, да и узнать-то

не от кого было, про кого это речь шла в строфе:

А вы, толпою жадною стоящие у трона... —

и т. д., но все-таки мы волновались, приходили на кого-то в глубокое

негодование, пылали от всей души, наполненной геройским вооду­

шевлением, готовые, пожалуй, на что угодно, — так нас подымала

17

сила лермонтовских стихов, так заразителен был жар, пламеневший

в этих стихах. Навряд ли когда-нибудь еще в России стихи произ­

водили такое громадное и повсеместное впечатление. Разве что лет

за <двенадцать> перед тем «Горе от ума» 1.

Молодой Пушкин сказал: «И неподкупный голос мой // Был эхо

русского народа».

Теперь, в дни похорон Пушкина, скорбным эхом русского народа

прозвучал смелый голос молодого Лермонтова:

И вы не смоете всей вашей черной кровью

Поэта праведную кровь!

Весной 1837 года сосланный Лермонтов прибыл на Кавказ.

Что пишут о времени его первой ссылки мемуаристы?

Единственным значительным воспоминанием об этом периоде

жизни поэта являются воспоминания H. М. Сатина, соученика

Лермонтова по Университетскому пансиону, участника студенческого

кружка Герцена — Огарева. Белинский, декабристы С. И. Кривцов,

В. М. Голицын, доктор Н. В. Майер — таков круг лиц, с которыми

свел знакомство Лермонтов при содействии Сатина. Дружеские

отношения с Николаем Васильевичем Майером, широкообразован­

ным человеком, другом сосланных на Кавказ декабристов, оставили

глубокий след в жизни поэта. Майер, как известно, стал прототипом

доктора Вернера в «Герое нашего времени».

О политических интересах Майера писал в своих воспомина­

ниях офицер Генерального штаба в Ставрополе Г. И. Филипсон;

отправляясь в экспедицию 1837 года, он взял с собой несколько

книг, рекомендованных ему Майером, — это были: «История фран­

цузской революции» Минье, «История английской революции» Гизо,

«История контрреволюции в Англии» Карреля и «О демократии

в Америке» Токвиля. «Я их прилежно и з у ч а л , — писал Филипсон, —

и это дало совсем особенное направление моим мыслям и убеж­

дениям» 2.

Итак, в Пятигорске, в кружке сосланных декабристов, в котором

бывали Лермонтов и Майер, читались запрещенные в России

книги, посвященные английской и французской революциям, соци­

альному устройству Соединенных Штатов Америки, словом, обсуж­

дались кардинальные вопросы общественного развития современного