Человек и его окрестности | страница 60
— Как жаль, что Маркс в своем знаменитом романе «Капитал», который безусловно будет добычей филологов двадцать первого века, ничего не сказал о спермичности денег. Это так близко лежит… Но вот, допустим, через тысячу лет отпадет квартирный вопрос…
— Как, — воскликнул Андрей, — неужели только через тысячу лет?
Удивительно было, что Андрей поразился концу Юриной сентенции, но совершенно не удивился ее началу.
— А почему бы нет? — спокойно сказал Юра. — Ведь и тысячу лет назад люди думали, что через тысячу лет квартирного вопроса не будет.
— Пожалуй, ты прав, — согласился Андрей.
— И вот отпали многие социальные вопросы, — продолжал Юра, — но будет ли равенство? Нет, конечно. Представь некрасивая, но умная и добрая девушка пришла на свой первый школьный бал. И вдруг видит, что ни один мальчик с ней не хочет танцевать. А все рвутся — с хорошенькой дурочкой. Да к тому же злюкой. Что нашей умнице решенность многих вопросов, когда она, боясь при всех разреветься, выбегает из танцевального зала? Где равенство?
— Что же ее утешит? — заинтересовался Андрей.
— То же, что и тысячу лет назад, — Бог. Она может найти себе друга, который и сам через собственные страдания так или иначе пришел к мысли, что добрая душа красивей красивой талии. Она может утешиться и через любое бескорыстное дело… Кстати, русская литература полна всяких тетушек, бабушек, которые, не имея своей семьи, лепились к своим родственникам. Любили, помогали воспитывать детей, и никаких комплексов у них не было.
Итак, равенство — химера. Есть знаменитая фраза Ленина во время митинга у дворца Кшесинской…
Юра вдруг замолк и, приподняв голову, вопросительно посмотрел на меня. И я понял, что он знает, кого я жду Во взгляде его был неизъяснимый юмор. То ли: не пошел ли я твоей картой? То ли: не пригодится ли тебе эта карта? В ответ я пожал плечами в том смысле, что сам не знаю. Юра повернулся к Андрею, который, с удивлением заметив наше переглядывание, не мог взять в толк, что мы имеем в виду.
— Так вот. Он там с балкона держал речь, — продолжал Юра, — и вдруг увидел проезжающую машину Он махнул рукой в сторону машины и крикнул толпе: «Видите — машина?» Толпа обернулась и увидела. «Это машина ваша!» — воскликнул Ленин.
И каждый в толпе почувствовал себя будущим владельцем этой машины, забывая, что машина все-таки одна и, скорее всего, на ней будет ездить сам Ленин. Как же после этого не пойти за Лениным?
Равенство — узаконенная зависть. Зависть можно преодолеть только любовью. Любимым не завидуют…