.
Закрытие «России» не обездолило Дорошевича, ибо еще предыдущим летом он согласился на «общее наблюдение за редактированием» сытинского «Русского слова».
16 июля 1901 года, всего через шесть месяцев работы в «России», Дорошевич не устоял перед соблазном подписать трехлетний контракт с Сытиным и стал самым высокооплачиваемым журналистом в России[190]. Сытин предоставил ему полную свободу в отношении содержания газеты и небывалый гонорар в виде 20 процентов от чистой прибыли. Со своей стороны Дорошевич обязался давать в каждый воскресный выпуск по статье о Москве (за б тысяч рублей в год) и еще не менее 52 статей ежегодно по «текущим вопросам общественной жизни» (по 5 копеек за печатную строку). Осуществляя общее руководство газетой, Дорошевич имел право уезжать из Москвы по своему усмотрению, но должен был в случае необходимости явиться в редакцию в течение трех дней.
Контракт вступил в силу в сентябре, но до 1902 года Дорошевич путешествовал и оставался в тени, если не считать его приветственной речи на юбилее Сытина. За это время он успел съездить за счет Сытина в Западную Европу и получил впридачу 6 тысяч рублей в качестве гонорара за отдельное издание своих сахалинских очерков.
С закрытием «России» в начале 1902 года Дорошевич неожиданно получил счастливую возможность привлечь к сотрудничеству по крайней мере десяток авторов «усопшей» газеты, включая Амфитеатрова. «На развалинах этой «России», – говорил Дорошевич, – и создалось теперешнее «Русское слово», подразумевая, что к тем же развалинам относится и газета, которую издавал Сытин до 1902 года[191].
Чехов, похоже, долгое время не знал о существовании договора между Дорошевичем и Сытиным, ибо через пять месяцев после его заключения он писал своему брату, что Дорошевич наверняка тяготится работой в «России» у «безодаренного» Сазонова и, скорее всего, уйдет от него, если подвернутся более выгодные условия[192]. Вскоре после октябрьского юбилея Сытина Чехов надолго приехал в Москву к своей новой жене, но, судя по всему, тогда до него не дошло известие о переходе Дорошевича в «Русское слово». В ту пору Чехов был еще здоров, и хотя он должен был уделять много внимания супруге, однако двое закадычных друзей и близких соратников по «Русскому слову», конечно, выкроили бы время, чтобы поговорить о своих давних видах на либеральную газету. И это еще один повод усомниться в достоверности сытинских воспоминаний, будто Чехов был его близким советчиком.
