Вскоре отец вернулся с мельницы, оставив там деда. Он поцеловал братишку, погладил по голове:
— Чего ты убиваешься, сынок. Гляжу я на тебя, и сердце кровью обливается. Мал ты еще. Это был тебе хороший урок. Вот подрастешь, я куплю тебе ружье, сам пойдешь в горы на охоту, и будет у тебя с собой новая куропатка. Теперь, если тебе скажут: выпусти, Яшар, куропатку из клетки, ты этого делать не станешь. Ведь правда?
Мы поужинали, поговорили о том о сем и легли спать. В эту ночь братишка впервые спал крепким сном — уж очень он устал, бедный. Иногда вскрикивал, бормотал что-то, стонал, но не просыпался.
— Забудет свое горе, — говорил отец. — Забудет. Маленький он еще, а у детей память короткая.
И я тоже так думал.
Наутро мать, как всегда, проснулась раньше всех, проверила, здесь ли Яшар, и, убедясь, что он еще крепко спит, успокоилась. Хотела еще поспать, но тут вдруг слышит: кто-то тихонько стучится.
— Кто в этакую рань заявился? — удивилась она и пошла открывать дверь. Глянула, а это Яшарова куропатка на пороге стоит и клювиком в дверной косяк постукивает. Мать разбудила нас громким криком: — Вставайте, вставайте! Вернулась куропатка, вернулась!
Мы вскочили как ошпаренные, глядь, а это и взаправду куропатка! Яшар вырвался вперед, подхватил свою птичку на руки, чуть не задушил ее от радости. Уж он ее и тискал, и прижимал к себе, и целовал. Прямо как безумный сделался. Отец удивленно посмеивался. Но самое удивительное было вот что — Яшарова куропатка вернулась не одна. Чуть поодаль стояла другая, петушок. Уж не тот ли самый, с которым они познакомились в Топал-Турна-Юрду? Мы даже не сразу заметили его, а Яшар тот и вовсе никого и ничего вокруг себя не замечал. Уткнулся носом в перышки своей куропаточки, целует ее, расспрашивает:
— Где ж ты, миленькая, пропадала? Почему не отзывалась, когда я звал тебя?
— Эй, — кричу я ему, — погляди! У твоей куропатки дружок появился.
— Вот это да! — хлопает глазами Яшар. — Вот это да!
В то утро мы наконец-то завтракали с удовольствием. И куропаток накормили зерном, напоили ключевой водой.
— Что нам делать с петушком? — спросил Яшар маму. — У нас ведь всего одна клетка.
— Посади их вместе, их теперь разлучать нельзя.
Вечером дед открыл пчелиную колоду, одну из тех, что мы держали у мельницы, откачал кувшин свежего меду.
— После всего, что мы пережили, не грех и полакомиться, — сказал он.
