Однако, когда он раздвинул ветви коряги и застрявшие в них обломки, то, что он нащупал под водой, оказалось всего лишь автомобильным скатом.
— Что там? Я знаю: это рыба, это огромная рыба. Не говори ничего, Чак, лучше ничего не говори. Я уже держу ее, сейчас притащу.
— Тащи, тащи, — доносился из темноты до Билли голос Чака.
Было не так уж трудно высвободить автомобильный скат из цепких веток коряги, но, когда Чак отцепил «рыбу», его чуть не сбило сильным течением, он еле удержался на ногах. Наконец, он выбрался и подумал, что много людей потонуло на этой реке и при менее опасных обстоятельствах.
— Смотри, не упусти ее теперь! — кричал Билли.
— Все в порядке.
— Что я там выудил?
— Что-то необычное, — сказал Чак, с трудом вытаскивая автомобильный скат из воды.
Он бросил его на песок и услышал, как выше на берегу хлопнула дверца машины.
— Что это такое? — спросил Билли, подходя к Чаку. — О, черт!
Билли зло пнул ногой автомобильный скат.
— Если бы я знал, что на крючке это, поверь, никогда не послал бы тебя в воду, да ещё ночью.
— Ты просто завел меня, — ответил Чак.
Вверху на краю обрыва стояла Нола.
— Что там у вас произошло?
— Да вот Билли выловил утопленника.
— Утопленника? — ужаснулась Нола. — И что вы собираетесь с ним делать?
— Да нет, — успокоил ее Билли, — это всего лишь автомобильное колесо. Наша рыбалка не удалась. И, я думаю, нам следует изменить план.
Чак столкнул скат назад в воду, а потом все трое сели в машину и вновь поехали в бар «Цилиндр», где ели жареных цыплят с картофелем. Здесь их подавали прямо с жаровни. Билли заказал ещё виски, и все трое ели запивая. Разговаривать уже никому из них не хотелось. Каждый сделал что-то необычное в этот вечер, это было ясно всем. Они поели, вышли на улицу, и Чак спросил Нолу, куда бы ей хотелось пойти. Но она сказала, что хочет вернуться в бар «Цилиндр», что ее там кто-то ждет и что в этот вечер в баре будет звучать ее любимая музыка.
— Мне хочется танцевать, — капризно сказала Нола.
Но Билли резонно заметил, что потанцевать можно и дома у него.
— Ведь я платил за всех, — сказал Билли, — и поэтому вам придется слушаться меня.
Все трое сели в машину и покатили к дому, где жил Билли.
Чак, лишь только зашел в квартиру, тут же почувствовал смертельную усталость. Ему больше не хотелось ни пить, ни есть. Он вспомнил про больную дочь, вспомнил испуганное лицо жены, когда сказал ей, что уезжает.
Чак понял, что его дела сейчас обстоят скверно и жизнь остановилась для него. Но это все-таки жизнь, и он надеялся, что очень скоро все наладится. Он отошел от столика, за которым Билли и Нола пили виски, присел на диван и вскоре задремал.
