— Я не знаю, что бы я вообще хотел делать, — ответил Чак.
— Ну, например, изувечить кого-нибудь из заказчиков?
— Это-то мы с тобой ещё успеем сделать. Тут нужна определенная цель. А просто сесть за решетку до конца дней жизни, это мне не подходит. Это ещё хуже.
— Это верно, — вздохнул Билли, глядя на реку, — но мне кажется, что я созрел для того, чтобы совершить что-нибудь ужасное просто так, ради удовольствия.
— Да нет, Билли, ты не должен делать этого.
И тут Билли засмеялся:
— Правильно, Чак, никогда этого не делай, работай только за деньги.
Он пошел по берегу, исчезая в темноте и продолжая смеяться.
Чак с Нолой после этого долго сидели в машине, прижавшись друг к другу. Чак обнял ее, ожидая возвращения Билли. Через заднее стекло они видели огни большого отеля и ресторан, который выходил окнами на реку — там люди ели при свечах. По мосту проезжали машины.
Нола повернулась к Чаку:
— Послушай, если человеку не доверять, то это самое худшее, что может быть. Ты ведь это знаешь, правда?
Но Чаку показалось, что думала она о чем-то своем. Нола сделала вид, что ей холодно, Чак это понял по тому, как она теснее прижалась к нему.
Билли был где-то в темноте, и они сидели одни в машине. У Нолы картинно задралась юбка.
— Да, это плохо, — подтвердил Чак, хотя и не мог сообразить, к чему сейчас этот разговор.
— Ну-ка повтори, как тебя зовут?
— Чак, — сказал он.
— А как полное имя? — спросила Нола.
— Можешь называть меня просто Чак.
— Чак, — повторила Нола, — ну что, пойдем от берега?
— Пойдем, — Чак положил руку женщине туда, куда ему больше всего хотелось.
— Сколько тебе лет, Чак? — спросила Нола.
— Тридцать семь.
— Ты совсем старик.
— А сколько тебе?
— Это мое дело.
— Верно, пожалуй.
— Я это для тебя сделаю, — сказал Нола, — и не буду придавать этому никакого значения. Это значит лишь то, что так я чувствую сейчас, и ничего больше. Ты понимаешь, что я имею в виду, Чак?
— Понимаю.
— Но нужно, чтобы тебе доверяли, или ты тогда никто. Это ты тоже понимаешь?
Они сели, прижавшись друг к другу. Чаку уже не было видно ни огней города, ни ресторана, ни отеля — ничего. Все для него замерло.
— Думаю, что понимаю, — сказал Чак.
Виски давало себя знать.
— Обними меня покрепче, Чак. Ещё, сильнее, — попросила Нола.
— Тебе будет хорошо, — пообещал Чак, — я буду думать о жареном цыпленке. Я обниму тебя.
Вдруг тут им показалось, что они услышали поезд. Это звучало как «У-у-у», совсем как поезд. И тут Чак сообразил, что это кричит Билли.
