— В какой-то мере ты и прав, — сказал Чак, — но ты бы мог купить что-нибудь новое.
— А зачем мне новое? У меня есть хорошая кровать, а новыми должны быть только женщины. Вот тут я не терплю старья.
— Ты просто неисправим, — сказал Чак, усаживаясь на старое, продавленное кресло. — Я удивляюсь, как ты только выдержал в тюрьме пять лет без женщин!
— А что мне оставалось делать? Зато теперь стараюсь отыграться, наверстать.
— Да, Джерри рассказывал мне, с какими шикарными телками он видел тебя.
— Будешь пить? — спросил Билли.
— Если ты принесешь, то буду.
Билли удалился на кухню, долго звякал бутылками, явно выбирая что-нибудь получше. Наконец, он вернулся, держа в одной руке запотевшую бутылку бренди, а в другой сжимая два высоких бокала.
Пока Билли наполнял бокалы, Чак рассматривал своего приятеля. Тот почти не изменился — те же нервные движения, та же суета и поспешливость, те же бегающие глазки, только залысины стали побольше да уши как-то странно стали торчать на его вытянутой голове. Только улыбка у Билли осталась неизменной, такая же циничная и нахальная.
«И за что только женщины вешаются на него?» — подумал Чак.
Билли, как бы уловив его мысли, произнес:
— А знаешь, Чак, вот ты такой весь из себя сильный, красивый, а бабы тебя не любят.
— Меня? А я к этому и не стремлюсь.
— А меня любят, хоть я в два раза меньше тебя ростом.
— Ну ладно тебе, в два…
— Не в два, но на голову я тебя ниже.
— Ты что, хочешь сказать, женщины тебя любят за маленький рост?
— Да нет, они любят меня совсем за другое. Я с ними очень щедрый и нежный.
— Да, про твою щедрость все мы знаем… какой ты щедрый.
— А что, конечно же щедрый. И могу свободно выбросить кучу денег на женщин. А ты себе такое не позволяешь.
— Да, у каждого свои слабости, Билли.
Мужчины чокнулись.
— Ну что, за встречу? — глаза Билли продолжали суетливо бегать, он как бы ощупывал ими Чака, как бы пытался из него что-то вытянуть.
А на тонких губах то и дело появлялась насмешливая ухмылка.
— Что ты меня так рассматриваешь, Билли? Ведь я же не женщина?
— Ясное дело, Чак, что ты не женщина. Это и дураку понятно. Я просто думаю, зачем ты пожаловал к маленькому Билли?
— Хорошо, я тебе сейчас все объясню.
— Ну что ж, я тебя слушаю, — Билли уселся в такое же продавленное кресло, в котором сидел и Чак.
Он буквально потонул в нем, настолько он был маленьким и щуплым, но неимоверно широким в бедрах.
— Говори.
Чак несколько мгновений думал, с чего бы начать, потом сунул руку в нагрудный карман своей куртки и бросил на столик прямо к рукам Билли цветную фотографию.
