— Еще как будешь ездить, — засмеялся отец. — Ну, — сказал он, — идите, гуляйте.
Володька с Самохой оделись и вышли. Но гулять не хотелось. Сели у ворот на скамеечке.
— Слушай, — строго сказал Мухомор, — попробуй учиться. Я помогать буду. Вместе все уроки делать будем.
— Попробую, — мрачно ответил Самохин. — Завтра у нас какие предметы?
— Латинский, греческий, закон божий, древнецерковнославянский, гимнастика.
— Так… А ты Амоське верх не давай, — вдруг сердито сказал Самохин. — Он, Амоська, сегодня в церкви стоял в первом ряду и все крестился, крестился. Директор перекрестится, и Амоська сейчас же за ним. А учиться мне… Разве теперь догонишь класс? Вот математику люблю, и то… Да ну его к лешему, давай о чем-нибудь другом говорить…
Дома Самохин застал обычную картину. Мать кричала:
— Пьяница! Дочери надеть нечего, а он последние копейка пропивает.
— Ну-ну, ну… Ты… Ну-ну, ну… — бессвязно бормотал отец. — Надоели мне ваши причитания… Отдала бы Ольгу замуж, вот и все… Где мой галстук? Оленька! Подай галстук.
— Без приданого-то кто возьмет? — сердилась мать.
Оля, взрослая девушка, сказала со слезами:
— Спать бы лучше легли, папа. Каждое воскресенье одно и то же. Надоело уже.
— Это ты кому говоришь? Что за тон? А еще в гимназии училась…
— Училась, да по твоей милости не доучилась, — крикнула мать. — И Ваньку вон тоже не сегодня-завтра попросят.
— Ну-ну, ну-ну… Всегда во всем я виноват. Сама детей распустила, сама избаловала их. Ванька, ищи галстук!
— Сами ищите, если надрызгались, — отрезал Самохин. — Мне уроки учить пора.
— Как? Как? — заорал отец. — Ах ты, мерзавец! Где ремень? Я тебя выучу вежливости…
— Папа! Не надо! — заплакала маленькая Верунька.
— «Не надо»? А на отца орать надо? Эх, вы…
Перерыв все в комоде, отец продолжал искать галстук. Искал и мурлыкал под нос: «Выхожу один я на дорогу…»
— Чего ищете, когда он у вас на плече висит? Ослепли? — с досадой сказал Самохин. — Никогда дома тишины нет.
Отец снял с плеча галстук, повертел его в руках и ответил ворчливо:
— Шел бы в монастырь тишину искать. Покой ему надо… Я всю жизнь тишину искал… Нету никакой тишины и не бывает. Враки все это.
— Олька! — крикнула из кухни мать. — Опять проворонила! Опять молоко подгорело! Пропасти на вас нет.
— Да вы же сами у плиты стояли, — ответила Оля, — не придирайтесь, пожалуйста!
— Замолчи! Изверги… Извели вы меня совсем. Ванька, принеси щепок!
— Ну вас. Мне заниматься надо, — сказал Самохин. — Что, в самом деле, учиться не даете!
