Проблема обитаемости миров в ее историческом развитии
Многим нашим современникам кажется, что вопрос о том, могут ли быть обитаемыми другие небесные тела и, в частности, другие планеты и может ли жизнь принять там такие же развитые формы, как и на Земле, поднят прежде всего фантастической литературой.
Сразу же вспоминают «Комическую историю государств на Луне и Солнце» Сирано де Бержерака, «Множественность миров» Фонтенелля, «Микромегас» Вольтера или, если перейти к более современным писателям, фантастические видения будущего в романе Уэллса «Борьба миров». Однако проблема жизни во вселенной сегодня очень серьезно обсуждается учеными, и ряд их, под влиянием общей тенденции, о которой мы только что говорили, даже пытается извлечь из полученных результатов довольно мистические выводы.
История учит нас, что эти на первый взгляд «забавные» вопросы приобретали в некоторые эпохи трагический характер. Нельзя забыть, например, что итальянский монах Джордано Бруно, пантеистические теории которого возвестили начало материалистического движения последующих веков, был приговорен церковью к смертной казни и заживо сожжен в 1600 г. Он обвинялся, в частности, в том, что поддерживал теорию множественности обитаемых миров. Действительно, как мы видели выше, библия поместила Землю и человека на центральное и исключительное место в своей космологической системе. Предположение о том, что существа, похожие на человека, обитают и на других планетах, было для инквизиции еретическим (богословы допускали лишь существование ангелов, движущих каждую планету). И все, кто упорствовал в подобном мнении, заслуживали такого же сурового наказания, какое понес Бруно.[66] Точно так же одна из причин, по которой через несколько лет церковь стала преследовать Галилея, заключалась именно в том, что великий итальянский ученый осмелился после наблюдений Луны в свой телескоп заявить о возможном существовании людей на нашем спутнике.
Сила восходящей буржуазии заставила католическую церковь позднее стать менее непримиримой в этом вопросе, который с точки зрения религиозных догм далеко не так важен, как вопрос о сотворении мира или о происхождении человека. И отец Секки, астроном папского двора, в XIX в. мог безнаказанно написать следующие строки, которые очень дорого бы ему стоили два века тому назад:
«Что сказать об этих неизмеримых пространствах и о светилах, их наполняющих? Что думать об этих звездах, которые являются, несомненно, как и наше Солнце, центрами света, тепла, предназначенных также для поддержания жизни множества существ всех видов? Нам представляется абсурдным рассматривать эти обширные области как необитаемые пустыни; они должны быть населены мыслящими существами, способными познавать, почитать и любить своего творца».
