Тома в первый раз принимает свои «таблетки», как их называет мама. Ему одиннадцать лет.
Для начала — маленькие дозы ларгактила. Оранжевая коробка, капсулы по двадцать пять миллиграммов.
— Это успокоительные для нервов?
— Да… Разумеется, да. Ему сразу станет лучше.
Доктор Кайоль одет в белый халат. На внешнем кармане висит золотая ручка. Очень короткая стрижка и золотые очки придают ему вид ученого. У него нет на шее стетоскопа, как у других врачей: он лечит другие болезни — избавляет своих пациентов от плохих снов.
— Если случится второй припадок, придется увеличить дозу или, возможно, перейти на нозинан.
Входная дверь флигеля, где принимал доктор Кайоль, была всегда открыта в часы приема. Войдя в прихожую, Тома должен был ждать вместе с мамой, которая всегда быстро теряла терпение, чтобы секретарь доктора провел их в зал ожидания. Ждать приходилось несколько минут, но ему они казались вечностью. На маме всегда были строгий классический костюм, блестящие чулки и очень строгие туфли-лодочки.
Дощечки уложенного зигзагами паркета и теперь скрипят так же, как тогда. Тот же стул в стиле чиппендейл и то же кресло, обтянутое старой бараньей кожей. Низкий столик, на котором разложены старые газеты. Мама каждый раз, когда они приходили сюда, обязательно начинала читать «Жур де Франс» и даже не смотрела на Тома. Тома мысленно произнес:
— Папа, как ты думаешь, я могу вылечиться?
— Да, сын. Сильная воля побеждает все.
Это был не голос. Это было напряжение. Властная сила велела ему:
«Не потеряй ее!»
«Почему?»
«Вспомни! На ней прямая юбка, туфли у нее на высоком каблуке, а чулки такие тонкие, каких на ней никогда не было раньше. Но она страдает, как те, другие. Ее надо освободить».
Молодая женщина перешла бульвар и спустилась в метро. Стук ее каблуков по мокрому асфальту был ритмичным и быстрым, как мелодия молитвенного барабана: тук, тук, тук. Потом — щелчок дверей, вонючие испарения поезда метро, резкий голос, объявляющий, что двери закрыты.
Молодая женщина села на откидное сиденье. Юбка приподнялась, сильнее открыв ее длинные ноги. У женщины были сочные губы и тяжелый взгляд. Поезд подъехал к станции «Ришар-Ленуар». Женщина встала и поправила на себе пальто.
«Продолжай идти за ней!» — велела сила Отрану.
Женщина жила на первом этаже одного из домов на улице Шмен-Вер. Напротив — книжный магазин, где продавали по дешевке книжонки о мистике, ладан для стеклянных шаров и всякую буддийскую дурь. Медленно наступала ночь. Темнело, и молодая женщина зажгла свет. Занавески на ее окнах были слишком толстыми, сквозь них ничего нельзя было рассмотреть.
