Пока они стояли у стены, пропуская хлынувшую танцевать толпу, Джейк спросил:
— Ты не сказал, Шон и Фея сильно разозлились?
— А ты как думал? Они считают, что на этой двадцатке были выгравированы их имена — они же весь вечер ублажали старого засранца.
— Фея никого не ублажал, он влюбился. Ты ведь знаешь, как он млеет перед разными древними педофилами.
Джонни пожал плечами.
— Блин, да я ведь видел этого мужика. Я, конечно, не специалист, но, по-моему, старик одной ногой в могиле. Если бы Фея у него отсосал, дедуля бы просто дал дуба, кроме шуток.
— Получается, я его спас.
— Да ты их обоих спас! Святой Джейк — вот ты кто.
К этому моменту на танцпол втиснулась уже половина всех посетителей бара. Танцевали даже за пределами выделенной под танцы территории — на ковре. На подножке печи, где сидел Джонни, тоже стояла парочка и пританцовывала в такт музыке. Играла медленная песня, они подняли над головой руки и самозабвенно ими размахивали. А рядом стоял Кевин Доннелли. Он не двигался и выглядел растерянным: в глазах у мальчика было такое твердое упрямство, что казалось, он изо всех сил старается не заплакать. Одну бутылку пива он держал в правой руке, две другие — в левой.
— Твой дружок по тебе скучает. — Джонни кивнул на Доннелли.
— Что ты о нем думаешь?
— Грустная история. Он ведь, кажется, ошивается у автобусной станции?
Джейк кивнул:
— Ага, приманка для маньяков — сразу видно.
Когда Доннелли увидел, что они возвращаются, он с облегчением вздохнул и заулыбался. Джейк подумал, что от такого смягчится любое сердце — даже, наверное, его собственное, если, конечно, кому-нибудь вообще удастся его отыскать. На создание окаменелостей в доисторические времена уходили миллионы лет, а его сердце с помощью амфетамина превращалось в камень за считанные секунды — полное окостенение сердечных желудочков. Надо бы продать свое тело науке вместо того, чтобы расходовать его по пустякам.
Доннелли отдал им бутылки. Джонни извинился, что они заставили его так долго ждать.
— Ваше здоровье! — крикнул он и протянул свой «Пилс» для дружного чоканья. — Вечеринка называется «Добро пожаловать домой, дорогой Джонни!»
— Твое здоровье, мистер Манчестер! — сказал Джейк.
Джонни целый час рассказывал про Берлин. Например, вот: однажды он видел, как по бульвару Курфюрстендам прогуливался старый немецкий трансвестит в кожаных розовых шортах и в такого же цвета байкерской куртке и кепке.
— Придурку было лет шестьдесят, не меньше!
