Какое-то время я выжидаю, надеясь, что она сама внезапно вспомнит о вечерней трапезе и быстренько сообразит что-нибудь из купленных припасов. Я усиленно сосредоточиваюсь. Ужин, Джуно. Вспомни об ужине. Черт, если она может прочесть вороньи мозги, то и мои, наверное, тоже.
Конечно же, это не срабатывает. Я перехожу к прямому подходу - спускаюсь вниз к берегу и сажусь рядом с ней на скалу. Она не шевелится, просто продолжает сидеть, положив голову на колени, и смотрит куда-то на воду.
- Ты в порядке? - спрашиваю я спустя минуту-другую.
- Нет, - отвечает она.
- Это из-за того что, я назвал тебя душевнобольной хиппи?
Она устраивает подбородок на коленях и мотает головой, мол, нет.
- Для меня это не новость. Мы уже установили, что ты считаешь меня неуравновешенной. Что, в твоем случае, я рассматриваю как комплимент.
Уголок ее губ едва приподнимается.И есть в ней что-то такое, от чего мое сердце начинает биться быстрее. Да что же это со мной? Не, ну я по-любому подхватил от нее шизу.
Она вздыхает и снова становится серьезной.
- Я останусь здесь, пока не получу знак, куда мне дальше идти. Но я же не удерживаю тебя в плену. Ты можешь уйти в любой момент.
- Несмотря на мои угрозы, я бы не оставил тебя одну посреди дремучего леса, - возражаю я.
- Ведь мне бы не удалось выбраться отсюда живой без твоих уникальных навыков выживания, - добавляет она, стараясь не рассмеяться. - Хорошо. Спасибо за признание, что не оставишь меня в беде. Но ты мог бы высадить меня в следующем городе, - продолжает она.
Я молчу.
- Фрэнки был прав. Я тебе нужна, не так ли? - спрашивает Джуно. Я чувствую себя загнанным в угол и пожимаю плечами. Она не пытается давить на меня и снова смотрит на воду.
- Если тебе так не нравятся ящерицы, отчего тогда ты слопал их целых три штуки? - бормочет она, и я не могу удержаться от смеха. Она одаривает меня слабой улыбкой, но затем вздыхает и на ее лице отражается усталость.
- Ты так и не поела, - говорю я. - И хотя ты едва ли перекинулась со мной парой словечек за целый день, я не мог не заметить твоих продолжительных бесед с неодушевленными предметами всех видов. А когда они тебе так и не отвечают, у тебя такой вид, словно ты хочешь их разнести в пух и прах.
- Звучит по-идиотски, верно? - спрашивает она.
Я киваю.
- Звучит по-идиотски... и выглядит тоже. Почему бы тебе просто не смириться с поставленным тобой же диагнозом «душевнобольная» и оставить меня в покое?
- Потому что видок у тебя на редкость кислый. А друзья не позволяют друзьям раскисать. - Я сказал так, зная, что она не ответит. Она никогда не отвечает.
