Когда встает кроха Уксия и, почти всегда заспанная, босиком ползет на кухню, мать
подбадривает ее, чтобы она позавтракала, и даже намазывает ей тосты. Но не слишком-то
удачно она это делает. Не знаю, почему, но Уксия терпеть не может кофе с молоком. Ей также не нравится масло. Но вот долгими, терпеливыми уговорами матери удается заставить ее съесть йогурт и один-два тоста с мармеладом, и больше ничего. Хотя в последнее время она больше склоняется к омлету с беконом.
Я так подозреваю, что Уксия не завтракает большей частью потому, что Бегония-мать, и я
это видел, сам видел, дает ей деньги, чтобы она купила себе что-нибудь на перемене. И так все ясно, вот бы всем так… Я вот тоже предпочитаю консервам, купленным в супермаркете, рыбу, спрятанную в холодильник, да только мне-то ее не дают.
Ну да ладно, иной раз что-нибудь, да свалится: несколько хамсинок, один-два анчоуса,
или немножко тушки хека, в общем что-нибудь перепадает… Понятно, что от случая к
случаю, не как Уксии, которая каждое утро получает двадцать дуро на свои причуды и капризы.
Впрочем, я не хочу быть скотиной и неблагодарной свиньей, потому что Уксия очень
хорошо ко мне относится и защищает меня от Луиса Игнасио, когда этот хулиган с
воплями гоняется за мной, или самым жестким образом приказывает валяться на полу.
Уксия злится и берет меня на руки, чтобы защитить. Короче, малышка очень даже
заслуживает эти свои двадцать дуро, чтобы купить на них что-нибудь на переменке.
Глава 4. Спокойные дни и дни аврала.
Иногда, когда все, кроме Бегонии-матери уходят, я возвращаюсь в кровать Мичу, чтобы
снова немножко поваляться с закрытыми глазами. В это время я чувствую себя еще более довольным, и могу подумать. Пожалуй, даже больше, чем просто подумать – повспоминать. Бегония считает, что я сплю, но это вовсе не так. Иной раз она что-нибудь рассказывает, и даже поет о своих радостях и печалях, и я узнаю обо всем.
Кровать Мичу обычно остается не застеленной, в беспорядке разбросанной, и даже
хранит капельку тепла его тела. Так что, когда мать открывает окна, чтобы проветрить
комнату (а нужно заметить, что проветривание – это уж слишком), я, прежде всего, сворачиваюсь клубком среди подушек и одеял и славно провожу время, наблюдая за ее
похождениями, слушая ее шаги и даже телефонные разговоры, конечно помимо тех, что
она ведет сама с собой, как я только что говорил. Как правило, она каждое утро разговаривает со своей матерью, она же и бабушка. Так ее величают все, кроме Бегонии, которая зовет ее мамой, так что я совершенно не знаю ее имени. Так вот эта мама-бабушка приходит к нам, когда никому и никуда не нужно уходить спозаранку, и мы поднимаемся гораздо позже, короче говоря, по субботам и воскресеньям. Эти дни самые веселые, потому что никому не нужно спешить, и просто глупо и бесчеловечно поднимать ребят с кровати.
