облегчением: “Отлично, что они ушли”. Такие вот дела.
Конечно, я насмехаюсь над этими людьми, которые, учуяв запах беды, слетелись, как мухи
на мед, поглазеть на этот ужас. Друзья, настоящие друзья, даже те, с которыми и виделись-
то раз в год по обещанию, и разговаривали редко, все они были желанными гостями и
с первой минуты были готовы прийти на помощь, не докучая: “Позвони мне, если что-нибудь нужно”, “чем я могу помочь?”, “Присылайте ко мне ребят, пусть они придут поесть и поспать, кровати у меня есть”, “почему бы вам не поговорить с доктором Х по моей рекомендации?”, “у меня есть один близкий друг...”, “я могу сходить за продуктами”. Все это предлагалось по дружбе, от души и, естественно, без назойливости. Они звонили каждый день на протяжении всего времени, проведенного в больнице, ежедневно были готовы помочь в решении административных вопросов. И когда парень вернулся домой, ковыляя на своих ногах, (вопреки единогласному прогнозу врачей, костыли остались в машине), друзья искренне продолжали успокаивать его после всего случившегося. Ясно, что друзья никогда не надоедают, как говорит тот, кто всем заправляет. У них мягкий, бархатный голос и огромное, как вселенная, сердце, в котором умещается вся вложенная тоска, тоска, наполнявшая этот дом на протяжении многих месяцев. Как бы на нас ни накатывало, только мы подсознательно чувствуем наше отношение друг к другу, особенно я. Я говорю так не из глупого тщеславия, просто я лучше других улавливаю биение сердца каждого из членов семьи.
Иногда я задаю себе вопрос, как бы им жилось без меня, ну, если бы я не вошел
однажды в их дом, став частью их жизни. Думаю, мое присутствие в этом доме было
важным и сыграло свою роль в формировании характера детей, смягчив какие-то острые
грани в оношениях старших. Как бы то ни было, я уверен, без меня жизнь семьи была бы другой. Уверен, мое отсутствие, когда это произойдет, привнесет в семейство чувство неполноценности. “Тот день, когда Ио умрет, это...”, - услышал я однажды слова Бегонии-матери. Дело в том, что несмотря на все мои шалости и проказы, я постоянно присутствую в их повседневной жизни, являясь лекарством от их маленьких печалей. Я настраиваюсь на волну их чувств и ощущений без особенных усилий. Я смог это проверить и доказать во время тех месяцев, что Луис Игнасио играл бесспорно печальную главную роль.
Глава 18. “Неисчерпаемый кладезь”.
Нет, совсем нелегко измерить температуру чувствам. Даже когда они обостряются. Как
