Ну понятно, я никак не могу сосредоточиться на персоне Бегонии-матери. Все потому,
что меня больше интересует тот, кто всем заправляет. Мне не удается его раскусить. Он лучше других скрывает свои чувства, хотя и в меньшей степени, чем думает сам. Но как бы хорошо Бегония его не знала, а все же иной раз, как я уже упоминал, говорит ему прямо в глаза, что даже после тридцати лет не представляет, как он отреагирует. А ведь Бегония-мать семи пядей во лбу, она очень умна. И особенно у нее развита интуиция. Она сразу видит человека насквозь. И если кто-то с самого начала ей не понравился, то плохо дело. Дело не в том, что этот человек ей неприятен, и она испытывает к нему стойкую неприязнь, а в том, что, как правило, этот человек не оправдывает ее ожиданий. В этом Бегония-мать поразительна. Ясно, что у нее тоже есть недостатки, она тоже не без греха. Я говорю так не со зла, но эти вспышки ее плохого настроения просто ужасны. “Она, как газировка,” – говорит бабуля. Но все это впечатляет тех, кто с ней незнаком. Она орет, вопит, гоняется за тем из ребят, кто ее разъярил. Обычно, ребенок удирает, смеясь, поскольку великолепно знает, что как только мать устает вопить, верещать и носиться, ее гнев немедленно проходит. Я видел также ее угрозы тому, кто всем заправляет. Она говорит, что уходит из дома. И выходит на улицу, напоследок сильно хлопнув металлической входной дверью. Где-то там на улице она и пребывает какое-то время. Домой она возвращается с достоинством и довольно долго ни с кем не разговаривает. Но лицо матери уже спокойно, а взгляд уже светел и ясен.
Она очень обаятельна. Так все говорят. Тот, кто всем заправляет, всегда сетует на одно и
то же. Он упрекает ее, конечно же в шутку, что какой-то тип спрашивал о Бегонии, почему
она не пришла. И пусть придет эта женщина, само очарование, такая красивая, обаятельная, божественная. Весь свет клином сошелся на ее красоте.
- Они совсем не обращают на меня внимания, – жалуется отец. – Складывается такое
чувство, что с тобой вовсе не знакомы…
Что касается отца, он тоже время от времени впадает в ярость. Почти всегда из-за денег.
Особенно когда приходят счета. Он разглядывает их снова и снова.
- Ничего себе, семьдесят тысяч песет из “Английского Двора”… Это уведомления о
том, что остался долговой счет… Но ведь я дал тебе двадцать тысяч дуро в купонах на распродажу в супермаркете…
И принимается сопеть и цокать языком… И проверяет чек… Такое ощущение, что он
