вышел из машины с камерой на плече только с одним
вопросом: «Ты уверена?»
Мы с какого-то заднего хода вошли в этот закры-
тый пансионат. И тут — о чудо! — первой и единст-
венной персоной на нашем пути оказался патриарх
Алексий, облаченный в подрясник. Он был очень
удивлен, но не рассержен. Естественно, мы не стали
ничего снимать на камеру, но я постаралась изло-
жить ситуацию как можно спокойнее и как можно
понятнее. Я сказала, что Нина Васильевна готова
принять новый образ Серафима Саровского только
из его рук, и я ей это обещала. Поэтому мы никак
не можем оставить его в покое. Он кивнул и ровным, могучим, поставленным голосом сказал, что во вре-
мя заутрени в Дивеевском храме скажет опять благо-
дарные слова в ее честь и вручит ей прилюдно новую
икону с ликом Серафима Саровского. А потом отпра-
вит ее на своей машине домой.
— Уезжайте. Доверьтесь мне, — говорил мне па-
триарх Алексий не один, не два и не три раза.
А я все волновалась за свою старушку.
Позже Миша и водитель Леша помогли мне угово-
рить Нину Васильевну поселиться в этом пансионате
и поверить патриарху, а она все цеплялась за меня
и просила не оставлять ее одну.
Мы все же уехали и встретили восход на подъ езде
к Нижнему. Все молчали, тревожились. Уже вечером
ПРЯМОЙ ЭФИР 125
я позвонила племяннице Нины Васильевны на работу
и узнала, что нашу героиню с почетом и с новой ико-
ной действительно довезли до самого дома, и она мне
очень благодарна.
А уж как я ей благодарна! Этого не передать.
«История про бабушку и икону» — одна из самых
любимых и незабываемых страниц моей журналист-
ской жизни.
Арафат
Такого не бывает! Но было. Мы с мамой поехали от-
дыхать на юг всего на пять дней. Я клятвенно ей обе-
щала, что не буду в эти благословенные дни в Ялте
думать о работе и чем-то заниматься, кроме мами-
ного здоровья. Но уже на второй день телеграммой
(сотовых телефонов тогда не было!) меня на перего-
воры вызвал муж и сообщил, что меня разыскивает…
служба безопасности палестинского лидера Ясира
Арафата. Шел 1993 год.
Я смеялась и не верила. Но муж был крайне серье-
зен, и советовал срочно позвонить по определенному
телефону. Мама, которая всегда все понимает, тоже
сказала, что надо звонить. Тело и душа сопротив-
лялись. Во-первых, я действительно очень устала, и море для меня, к тому же в компании с мамой, было
тогда редким и очень большим счастьем. Во-вторых, я была совсем не готова к общению с абсолютно не-
понятным мне человеком. Во внутренней политике
