квартире на улице Новоалексеевской на раскладуш-
ПРЯМОЙ ЭФИР 35
ках и матрасах, иногда просыпаясь ночью от болез-
ненного кашля Риты Александровны.
Я помню, как тетя Зина водила нас с моим юным
женихом Володей в настоящий ресторан. Она заста-
вила нас выбирать любую еду, закрыв ладошкой цену
в правом ряду. Я помню тот счет за обед. Он стоил
13 рублей. И помню наше с Вовой смущение, так
как это было в ту пору очень дорого.
Кем она была для меня? Другом? Нет, потому
что общение было не на равных. Наставником, учи-
телем? Тоже нет. Потому что у меня были другие
наставники и другие учителя. Она любила меня так
сильно, как может любить женщина, обделенная
материнством. И я любила ее. И нуждалась в ней.
Не знаю, существует ли на свете определение для та-
кой долгой дружбы и такого редкого по взаимному
интересу и доверию общения.
Мы были в Индии, где я выдавала старшую
дочь Нелю замуж, когда мне позвонили и сообщи-
ли, что тетя Зина умерла, не дожив трех месяцев
до своего 85-летия, к которому мы с ней готовились
заранее и даже купили красивый брючный костюм.
Она знала, что умирает, и последние ее слова перед
моим отъездом в Индию, которые я помню, были
такие:
— Я устала, Ниночек, но все равно так хочется
жить!
Я знаю, что, пока я буду жить, у меня в ушах будет
звенеть ее голос и имя, которым только она называла
меня в течение сорока лет нашей дружбы:
— Как дела, Ниночек? Тебя так долго нет в Мо-
скве…
НИНА ЗВЕРЕВА 36
Превратности судьбы таковы, что сейчас я в Мо-
скве нахожусь гораздо дольше, чем раньше. У меня
в Москве квартира. И много друзей.
Но я стараюсь не бывать в районе станции метро
«Алексеевская», где стоит ее дом и горит свет в ее
окнах.
«Факел»
Казалось бы, я так рано пришла на телевидение, что к моменту окончания университета уже имела
имя, узнаваемость и могла легко написать сценарий
и сюжета, и репортажа, и ток-шоу в прямом эфире.
Чему мне надо было учиться? Оказалось — всему.
До начала серьезной работы в качестве штатного со-
трудника телевидение было для меня кружком, заба-
вой, сказкой. Но как только я стала членом команды
молодежной редакции «Факел», жизнь круто изме-
нилась.
Мне стало казаться, что те же самые люди, которые
так любили меня еще вчера, вдруг в один прекрас ный
момент потеряли ко мне уважение и симпатию. Я на-
поминала себе того самого слоненка из сказки Кип-
линга, у которого еще не вырос хобот и на которого
с разных сторон ворчали взрослые жители джунглей, все время воспитывали и не давали передохнуть
