Щеки тайлильца залила краска.
— Ложь! Я прибыл перед синим часом, да. Отчего вы не сообщаете, какие из ваших слов истина?
— Оттого, что я правдив, и нет нужды постоянно напоминать об этом. Перед синим часом — понятие растяжимое, Айши. Впрочем, мы ушли в сторону от темы разговора.
По рядам тшиинов пробежал шепоток. Сам того не сознавая, Завацкий нашел верный ход. Образ светлого рыцаря, народного защитника оказался с гнильцой — добро не таится и не крадется. Не приезжает в замок под покровом ночи.
— О чем же вы хотите говорить, убийца моей жены?
— О разном. Вот, например, у вас рукав в крови. Отчего бы? Вы поранились, да?
Айши недоуменно поднял руку. На лице его отразилось беспокойство: увидеть пятна крови на черной одежде было почти невозможно... если не знать, где искать.
— Да... в самом деле. Я... я порезался. То есть... нет...
— Конечно же, вы не порезались, — примиряюще проговорил Завацкий. — У вас на руке нет раны. Кровь выплеснулась из вашего тела — в точности так же, как она пролилась из тела Бавана. И вашей жены. Разве не так?..
— Так.
Айши с ужасом смотрел на своего обвинителя. Тот продолжал не торопясь, с сознанием собственной правоты:
— Значит, вы стали жертвой той же магии, что и погибшие?
— Да.
Завацкий повернулся к тшиинам и объявил:
— Вы слышали все. Он сам признал, что злая магия поразила его, но не убила. Значит, силы, охранявшие Коршуна, оказались могущественнее тех, что защищали Бавана.
Князья и предсказатели переполошились. Все заговорили разом, загалдели, не слушая друг друга. Чужинец сбил их с толку, и непонятно было, куда он клонит, чего добивается?..
Денис дождался, пока шум утихнет:
— Здесь на полу — пятна крови, — указал он. — Кровь эта появилась утром, до синего часа. Господин церемониймейстер может подтвердить это. Скажите, Айши, это ваша кровь?
Толпа придвинулась. Зеваки из задних рядов тянули шеи, стараясь разглядеть пятна на мраморе. Айши побледнел:
— Я... я не буду отвечать! — тонким голосом закричал он. — Беззаконие! Святотатство! Проклятый чужинец издевается над добрым рыцарем в присутствии князей, и все молчат! Это истинно так!
Бородач со звероподобным лицом, весь в шрамах, заревел:
— Что за гнусная болтовня? Мы слушаем давно, и это правда! Убьем чужинца!
— Правежника? — вскинулся Дон. — Вы готовы убить Правежника, потому что он задает не те вопросы? Вопросы, на которые тайлилец боится отвечать! Воистину мир перевернулся! Стыдитесь, тшиины, да!
— Мы можем определить, чья это кровь, — вдруг отозвался монах-целитель. — Думаю, нам придется прибегнуть к старым ритуалам. Честь храма Водной Целительницы задета, и это правда!
